Клонятся травы ко сну,Стелется в поле дымок,Ветер качает соснуНа перекрестке дорог.Ворон летит в темноту,Еле колышет крылом —Дремлет уже на лету…Где же ночлег мой и дом?Буду идти до утра,Ноги привыкли идти.Ни огонька, ни костраНет у меня на пути.1948Ландыш
Внучке Кате Толстой
Где он, взбрызнутый росой,Первый ландыш, ландыш мая,Тот, что девочкой босойВ светлой роще сорвала я?Был бубенчиков фарфорТак невинен, так прозрачен,Что он в памяти с тех порУтру жизни равнозначен.30 ноября 1948. Больница Эрисмана«Вот карточка. На ней мне — десять лет…»
Внучке Наташе Толстой
Вот карточка. На ней мне — десять лет.Глаза сердитые, висок подперт рукою.Когда-то находили, что портретПохож, что я была действительно такою.Жар-птицей детство отлетело вдаль,И было ль детство? Или только сказкаПрочитана о детстве? И жила льНа свете девочка, вот эта сероглазка?Но есть свидетельство. И не солжет оно.Ему, живому, сердце доверяет:Мне трогательно видеть и смешно,Как внучка в точности мой облик повторяет.9 декабря 1948«Имя твое — как колокольчик…»
Внучке Леле Толстой
Имя твое — как колокольчик:Лель, Лель, Лель!Ты не цветок, только бутончик.Чуть лепестков зарумянился кончик, —Розой раскрыться тебе суждено ль?Имя твое — как колокольчик:Лель, Лель, Лель…Июль 1949«Бескрыла плоть. Увы! Все книги прочтены…»
Из Малларме
Бескрыла плоть. Увы! Все книги прочтены.Гляжу на птиц — просторами пьяны,Над пеною морей они пронзают небо.Туда, за ними вслед! Туда и мне бы!Нет! Не смирит мой дух, не утолит дерзаньеНи липы за окном сладчайшее дыханье,Ни лампа полночи, в свету которой, чист,Ждет вдохновения бумаги белый лист,Ни мать, что воркованьем голубинымВ соседней комнате укачивает сына.Земли очарования, простите!Уже взмахнул платок, сигнал отплытий.В чужие гавани, к причалам новых странКорабль от берегов уносит океан.Валов навстречу грозное кипенье.Я узнаю вас, вестники крушенья!Но в скрипе мачт и в заклинаньях бури,И в блеске ослепительном лазуриЗа молнией, рассекшей хаос дымный,—Я слышу мореплавателей гимны!1953Отрывок
Из Эмерсона