Дорога чародейки

– Я боюсь, а не передумает ли Белоснежка, не пострадает ли. Все-таки брак с представителем другой расы – дело неслыханное.

Севила только хмыкнула и принялась рассказывать мне историю про похищенную орками человеческую женщину. Она прожила в плену несколько лет, а затем ее «спас» проезжавший мимо рыцарь.

Девица отбивалась от спасителя с яростью степной кошки, даже пришлось ее оглушить. Когда же спасенная очнулась, она для начала обругала своего героя на трех языках, а затем заявила, что никто ее не похищал, ей надоело сидеть в своей деревне, стирать, доить коров, кормить свиней и терпеть побои пьяницы-мужа, поэтому она сама пришла к оркам и пожелала стать женой вождя. Вождь был так польщен, что его слава как героя-любовника дошла и до человеческих деревень, что сразу сделал предприимчивую даму своей главной женой, одевал в шелка, кормил лучшими яствами и с гордостью демонстрировал остальным оркам. Девушка была более чем довольна такой жизнью, и спасение в ее планы не входило, поэтому совестливому рыцарю пришлось возвращать ее обратно с извинениями. Вождь не обиделся.

– Бывает, – сказал он. – Герой Убратар тоже как-то украл жену у бога Тогремара. Потом отдал лучшего жеребца за то, чтобы Тогремар ее забрал обратно. Мегера еще и уходить не хотела. Плати за пользование чужой женой и проваливай.

Рыцарь счел за благо расплатиться и уехать.

Деревенский голова поймал нас в понюшне, когда мы уже седлали лошадей.

– Спасибо вам за нашу Белу, – седобородый гном попытался изобразить поклон, но с кряхтением ухватился за поясницу.

– Поясничный радикулит, – поставила диагноз Севила, внезапно заинтересовавшись. – Вам бы гимнастику поделать, да облепиховую настойку попить.

– Эт вы моей супружнице скажите, а то она кажный мой глоточек самогонки считает, а я ж токмо заради лечения, штоб изнутри прогреться, – обрадовался гном, пропустив мимо ушей слова о гимнастике. – Я собстно, по этому поводу и пришел.

– По поводу самогонки? – не поняла я.

– Хотите исцеление от радикулита? – целительница тут же сделала стойку, как молоденький сеттер на охоте. Она пыталась заполнить свои пробелы в знании гномьей физиологии, предлагая свои услуги населению, но гномы предпочитали лечиться у своих лекарей и пришлой магичке свои хвори не доверяли.

– Да не, его, собаку эдакую, ничего не берет, а дождь я чую поперед ласточек, – махнул рукой голова. – Вы, небось, сами видели какая тученция ползет на нас.

– Видели, – подтвердила я. – Потому и собираемся в дорогу, чтобы под ливень не попасть.

– А у нас ярмарка только развернулась, – продолжил старик. – Постоялый двор по швам трещит, столько народу набилось. Не развернете ли волшебствованием своим тучку-то?

Я в погодных заклинаниях была не сильна, но в Школе упорно в них тренировалась, так что если Севила разрешит воспользоваться ее запасом магии, то отогнать грозу я смогу. Наверное. Скорее всего. Но попробовать-то можно, нет?

– А я заплачу, не сумневайтеся, – подначил гном. – Сходите на ярмарку, там наши умельцы торгуют такими кольцами да брошками, что и в столице не найти, да все задешево, вам за Белу любой из нашенских скидку даст.

Это решило дело. Я сняла с Тумана закинутое на его спину седло, стянула чепрак и принялась рыться в своей сумке.

– Поделишься энергией? – попросила я, и Севила со вздохом согласилась. Практически невозможно зачерпнуть магию у того, что не желает ею поделиться добровольно и осознанно, но при прямой перекачке слишком много сил уходит в никуда, просто растрачиваясь впустую, поэтому маги, работающие с заклинаниями, на которые нужна поддержка других магов, сначала проводят ритуал единения энергий.

К счастью, ритуал много времени не занял. Я связала свое левое запястье с правой рукой Севилы тонкой серебряной цепочкой, мы взялись за руки и прочли заклинание. Как только было сказано последнее слово, я почувствовала тепло, в меня была готова хлынуть чужая энергия, сминая и разрывая свое новое вместилище. Я поскорее зашагала к выходу из конюшни. Не люблю быть донором магии, но принимать ее не люблю еще больше, у меня каждый раз такое ощущение, что стою на натянутом над пропастью канате и пытаюсь балансировать при помощи живой змеи.

Туча действительно была близко. Я подняла послюнявленный палец вверх, определяя направление ветра, а затем села на землю, задрав голову к небу. Привязанная ко мне Севила топталась на другом конце цепочки, как воспитанный щенок на сворке: и побегать хочется, и натягивать поводок нельзя.

Погодные чары требовали не столько тонкого умения, сколько мощи, чтобы переломить естественные течения потоков воздуха. Я беззастенчиво пользовалась магией подруги, но все равно вымоталась, плетя заклинание.

Когда я обессиленная повалилась на траву, грозовые тучи чинно и неспешно уплывали куда-то на запад, в сторону лесов. Мне оставалось только уповать на то, что из-за меня шальная молния не вызовет лесной пожар. Голова, нетерпеливо мявшийся на расстоянии броска камнем, прирысил к Севиле по первому зову.