Дорога через безмолвие

События достигли кульминации 27 апреля: «Около одиннадцати утра, встревоженные криками и улюлюканьем туземцев, мы повскакали с мест и быстро перенесли все вещи на территорию лагеря за ограду. Темнокожие, числом около пятидесяти, двигались по направлению к нам с запада; они не прятались, а, напротив, шли прямо по открытой равнине. На сей раз, судя по раскраске тел и невиданному доселе количеству копий, у меня, не оставалось сомнений в их намерениях. Большинство имели несколько полос: одна, темно-красная, спускалась от шеи до середины груди, а другие пересекали ее под прямым углом. Когда до лагеря оставалось метров сто, они ускорили шаг, а затем побежали, подбадривая друг друга воинственными криками и размахивая копьями… Все мои попытки остановить их жестами ни к чему не привели, и, когда они оказались совсем близко, я приказал стрелять. Выстрелы заставили их броситься врассыпную, но потом они снова собрались метрах в пятистах от лагеря. Я еще раз выстрелил, прогнав их окончательно. Как только все было кончено, мы навестили г-на Беккера в его палатке; он находился в беспамятстве и никак не реагировал на происходящее».

Райт не указывает число убитых и раненых аборигенов. Мы видим, что схема событий практически во всех конфликтах белых пришельцев с коренным населением выглядит одинаково: аборигены предупреждают европейцев о том, что данная территория занята, затем с помощью ритуальных действий пытаются заставить их уйти; в ответ белые открывают огонь…

Ряд эпизодов в истории похода тылового отряда трудно объяснить. В частности, малопонятно, почему цинга поразила так много людей. В случае с Беккером, которому перевалило за пятьдесят, можно допустить, что он не смог противостоять болезни, но Стоун и Перселл, присоединившиеся к отряду в Менинди, проработали много дет на австралийских пастбищах, для них жизнь в глубинке с ее тяжким климатом, скверной водой, бедной витаминами пищей и свирепой жарой была делом привычным. Им не раз уже приходилось хаживать по этим пустынным местам, и нынешний поход протяженностью 200 миль был не тяжелее других; тем не менее они не выдержали — даже находясь под присмотром опытного врача.

Впоследствии, составляя медицинский отчет об экспедиции, доктор Беклер описал картину угасания человека в центральных районах Австралии: больной неподвижно лежит весь день в перегретой палатке, окруженный мертвой тишиной, не в силах произнести ни слова, по крохам расходует отведенную порцию воды; мухи облепляют его лицо, а по ночам атакуют комары. Вылечить цингу ничего не стоит, но для этого нужны свежие овощи и фрукты; больной молча лежит, и с каждым днем его медленно покидает воля к жизни.

Все это так, и возразить тут нечего; тем не менее создается впечатление, что люди погибали один за другим не только из-за недостатка витаминов. Они умирали так, словно участвовали в театральной трагедии Елизаветинской эпохи, где с второстепенными персонажами быстро разделываются, чтобы они не мешали основному действию. Конечно, времена тогда были не в пример нынешним да и экспедиция — всегда дело нелегкое; подряжаясь в поход, люди не могли не знать о предстоящих тяготах. И все же во всей этой драме есть какое-то необъяснимое бездушие, даже жестокость по отношению друг к другу. Еще на пути к Менинди Берк замечает о Беккере: «Первые два дня едва не прикончили беднягу Б. Думаю, долго он не протянет». При возвращении с залива спутники Грея сочли его симулянтом. Стоун, а затем Перселл просто «умерли» — вот и весь комментарий. Кто знает, не удалось ли бы им выжить, прояви окружающие чуть больше заботы и внимания к первым симптомам надвигающейся болезни? Не лучше ли было держаться теснее, а не действовать по принципу «каждый за себя и к черту отстающих»?

Теперь наступил черед Беккера. 28 апреля Райт, решив отступать к Торовото, распорядился привязать находившегося без сознания Беккера к верблюду. Караван уже собрался в дорогу, когда из пустыни вдруг возник Браге. Помочь он ничем особенно не мог — у него на руках тоже был умирающий, да и сам он, равно как и двое остальных спутников, был не в лучшей форме; но аборигены решили, что Райт получил внушительное под, крепление, и в ту же ночь откочевали в другое место, Беккер обо всем этом ничего не узнал; он молча пролежал весь день в палатке и ночью умер, так и не приходя в сознание.