Дорога домой

А блондин меж тем устроился поудобнее и перехватил мою ладонь обеими руками. А затем стал мягко массировать пальчики, водить по запястью, круговыми движениями втирать приятную теплую глину в кожу Он то едва заметно скользил по ладони, то проводил с нажимом, переплетая наши пальцы. С силой сжимая кисти рук или разводя пальцы так, что становилось немного больно. Больно и в то же время приятно до дрожи. Фауст давил на какие-то одному ему известные точки, и от этой незамысловатой ласки у меня внутри разгоралось жаркое пламя. Колени начинали дрожать, а внизу живота скручивался тугой узел желания.

Твою ж… маковку. И это он всего лишь касается ладони! Что же будет, когда Фауст получит доступ к остальным частям тела? Стоило только это представить, как мне стало вдвойне жарче. Да еще хриплое дыхание склонившегося к самому уху мужчины распаляло так, что я поняла — еще чуть-чуть, и не сдержусь уже я!

— Фауст, если ты не прекратишь, я тебя прямо здесь изнасилую, — со всей серьезностью предупредила мужчину, отчего тот шокированно отпрянул, а потом вдруг заливисто рассмеялся.

— Не думал, что ты настолько чувствительная, — отсмеявшись, произнес мужчина и еще раз, будто мне назло, тесно переплел наши пальцы, как можно сильнее вдавливаясь в упругие сплетения. Вот поимел сейчас мою руку, ей-богу!

Благо дальнейших развратных действий с моей конечностью не последовало, а потому я смогла вздохнуть спокойно.

— Сама в шоке! — честно призналась я, только-только начиная отходить от пережитого… наслаждения.

— Ты прелесть! — хмыкнул Фауст и, извернувшись, чмокнул меня в нос. — Буду иметь в виду, — добавил полушепотом, а я заметила азартный огонек, блеснувший на дне синих глаз.

Однако, хоть феникс и был настроен игриво, разврат мы все же решили прекратить. Даже не так. Не прекратить. Отложить на более подходящий момент. Так что оставшееся время мы просто отдыхали, предаваясь блаженному безделью и наблюдая за Стаськиными спортивными достижениями в плавании в нетрадиционной жидкости.

Ага, наблюдали! До тех самых пор, пока нам этой самой глиной не прилетело.

— Даешь грязевые бои! — с боевым кличем ринулась сестрица и зарядила по нам с Фаустом ошметками грязи.

Я-то увернуться успела, а вот сидящий сзади блондин… В два мига оказался не таким блондинистым, как прежде. Я глянула на перепачканную недовольную моську пернатого и не сдержала веселого смеха.

— Ах так! — опасно сузил глаза феникс и, ссадив меня с колен, зачерпнул две увесистые пригоршни жижи.

И тут такое началось! Грязные были все! Я, Фауст, Стаська. И даже тихо сидевшему в уголке Хевириму досталось. Да, грязь долетала и туда. А когда я посмотрела на учиненный разгром, только и смогла вымолвить тихое «ой». Испачкали мы все, что только было можно. Бортики, кафель, лежаки — все было перемазано темно-коричневой глиной. С навеса и с того свисали грязевые ошметки.

Я как представила, что нам придется все это убирать, аж дурно стало… С надеждой покосилась на Фауста. Тот был безмятежен и довольно лыбился во все зубы. Ну что ж, если феникс не паникует, значит, и нам можно расслабиться.

— Нам ведь не придется тут убираться? — все-таки высказала общее опасение сестрица.

— А что, очень хочется? — усмехнулся блондин. — Вообще, уборка входит в стоимость. Но чтобы не выглядеть такими уж грязнулями, я, пожалуй, решу эту маленькую проблемку.

Фауст соединил ладони, потер их друг о друга, и между его ладоней образовался небольшой светящийся комок.

— А теперь посторонись! — велел феникс и бросил шарик на каменную плитку. Эффект был поразительный! Грязь исчезла с поверхности, будто жаба слизала. Везде, где проходился магический «уборщик», становилось идеально чисто. Вот бы еще с моими слипшимися волосами что-то придумать.

— А… — Я с надеждой глянула на Фауста, указывая на свои спутанные патлы.

— Нет, Лу, это ты будешь отмывать в душе! — «обрадовал» маг. Я сначала было расстроилась. А потом глянула на перепачканного с ног до головы блондина и внутренне позлорадствовала.

Фаусту, стало быть, тоже придется в душе драиться. И ему будет куда труднее, чем мне. С такой-то шевелюрой. Я еще раз покосилась на капающую со светлых волос грязь и усмехнулась. Да, непросто ему будет, ой непросто.

Дальше все было весьма предсказуемо. Мы разошлись по раздевалкам, где помимо прочего имелся душ с горячей и холодной водой, и принялись усердно отскребать грязь. Я, разумеется, закончила раньше сестрички, вновь возблагодарив небеса и своего парикмахера за короткую стрижку, и, решив не задерживаться в женской раздевалке, вышла наружу.

Наивно полагала, что потрачу свободное время на любование интерьерами. Или побеседую с гремлином наедине. Все же не хотелось бы, чтобы мальчишка комплексовал рядом с красавцем фениксом. А потому я вознамерилась с ним поговорить, так сказать, по душам.