Дорога домой

– Надо было перехватить тебя еще полчаса назад, жаль, не подумал, – сказал он и приставил дуло двустволки к затылку Мухи. – Не крути башкой. Как занимательно все обернулось. Ага.

Перехватив ружье за ствол, Коннор от души вмазал прикладом по черепу долговязого. Мужчина тут же обмяк, потеряв сознание.

* * *

Предатель проснулся в старом сарае. Попытался встать, но обнаружил себя пристегнутым наручниками к железной балке.

– Знаешь, Муха, я обожаю послушать охренительные истории поутру. Сейчас ты мне все расскажешь.

– Кто ты? О, черт, Никита? Ты? Но ты же мертв…

– Какой Никита? Никита давно сдох. А я уже и не знаю, кто я.

– Послушай, я не знаю…

– А я внимательно слушаю. Смотри, какие у меня есть игрушки. – Коннор стал раскладывать на полу перед пленником разнообразные инструменты. – Монтировка. Ее заостренный конец может легко вырвать тебе нижнюю челюсть. Дальше. Ножовка. Достаточно тупая, чтобы ты прочувствовал всю прелесть того, как тебе отрезают конечности. Стамеска, чтобы выковырять тебе глаз. Скажешь, что хватило бы и отвертки, но я считаю, что стамеской больнее. Топор, чтобы, перед тем как отрезать руку, отрубить тебе все пальцы. По одному… Не, по одной фаланге каждого пальца. Так вот, есть еще канистра с бензином. Я накрою тебе лицо тряпкой и начну лить бензин. Как тебе?

– У тебя крыша поехала! Господи! Ты псих!

– Господи? Бога нет. Особенно в этом сарае, среди этого дерьма. Зачем ты устроил переполох на блокпосте? Кого убил?

– Я не понимаю…

– Что же, придется по-плохому. – Никита уверенно взялся за ножовку. – Ты можешь и кричать, и дергаться, и рыдать.

* * *

Коннор следил за погибающей деревней новичков через бинокль. Помочь он ничем не мог – не палить же из двустволки с такого расстояния.

Сталкер стоял на высоком холме, весь красный, словно масляной краской его окатили, – это была кровь Мухи, а части его тела наемник разбросал по сараю. Предатель так и не дал внятного ответа на заданные вопросы. Скорее всего, им сыграли «втемную». Зато удалось выяснить, кто именно сыграл. Малинин. Тот самый перец, что, как выяснилось, продал Максу наводку на «шар». Становилось интересно.

Коннор чувствовал себя гадко. Он не мог вмешаться в ситуацию и помочь жителям деревни. Не мог исправить ту трагедию, виновником которой стали Муха, Лом, Зверь и двое новичков, о которых он ничего не знал.

Внезапно заревели мощными двигателями внедорожники. Две машины. Одна была угнана каким-то сталкером. Никита разглядел в бинокль одинокую фигуру за рулем.

Накрапывал дождик. Коннор накинул на голову капюшон.

Другие машины военных возвращались к Периметру. Уже медленно. Куда им было теперь торопиться? Ехали стройной колонной без единой остановки до самого Заслона.

Карательный рейд завершился успешно.

Никита спустился с холма и направился к Зимовищу.

Густой дым уходил в темное холодное небо.

А раньше эта деревня была прекрасным местом. Когда-то он называл поселение своей Родиной. Теперь же от нее остались лишь тлеющие груды углей и черные закопченные кирпичи.

Дождь разошелся не на шутку. Доносились раскаты грома, небо озарялось вспышками молний.

Никита брел между обугленных домов. Его разорванный костюм, покрытый темной коркой, выглядел под стать разоренной деревушке. Кровь стекала на траву вместе с дождевой водой. Шипели встревоженные угли.

Коннор остановился и присел на корточки рядом с мертвецом.

Это был Ворон.

– Привет, брат, просыпайся, на вылазку пора. – Никита вздохнул. – Как же тебя так, старый друг?

Никита обыскал труп. Взял пистолет, засунул его за пояс и последовал дальше.

От некоторых построек исходил ощутимый жар. Адское пекло.

Разбитые сапоги хлюпали по лужицам, алым от крови. Сплошной водяной поток, рвущийся с проклятых небес, мешал рассмотреть что-либо перед собой не далее, чем на расстояние вытянутой руки.

Скиталец скинул капюшон и подставил лицо дождю. Было ужасно гадко от мысли, что он стоял в стороне, и ничего, ничегошеньки не сделал!

Вскоре Никита наткнулся на брошенный военными грузовик. Машину изрядно потрепало. Сталкер забрался в кабину, переждать дождь. На пассажирском сиденье валялась карта местности. Скрутил в трубочку и запихал в рюкзак. Здесь же, под козырьком, нашлись еще какие-то бумаги.

– Эй? – донеслось откуда-то из-под кресла.

Коннор нашарил на полу военную рацию, которую, видимо, впопыхах забыли.

– Это Летов, прием! Что молчите? Вы покончили с ними?

Сталкер открыл окно и выбросил кричащий мужским голосом передатчик. Словно избавился от неприятного соседа.

«Летов, да? «Удар», значит? Они давно мечтали подмять под себя деревню. Что же, у них получилось. Не без помощи военных, но получилось. Вторая ниточка». И Никита понял, что следует наведаться на базу «Удара». Незаметно понаблюдать…

* * *

На следующий день после гибели Лиса, Кон сидел за столом и пил. Сметал один стакан за другим. Слезы не сдерживал, и они залили уже всю столешницу. Пьяные слезы и горький пот.

– Кон, дружище, мы сделали великое дело. Теперь это все – наше. Весь мир у наших ног. – Малинин сел рядом и налил себе рюмку. – Ты не должен убиваться. Ты должен быть доволен.