Дорога домой или Цена престола

— А-а, — понимающе протянула принцесса, — «синдром героя» в действии.

— Да уж, — крякнул Хортон. — Кажется, у него это с детства, вечно рвется кого-то спасать.

Эрилин подвинулась, освобождая место на коряге.

— Присаживайтесь.

Старик благодарно кивнул и, кряхтя и держась за больную спину, сел рядом с ней.

Принцесса не сводила с него глаз.

— У меня такое чувство, что вы знаете его очень хорошо, — сказала она.

Хортон пожал плечами, смотря вдаль на синее море.

— Мне кажется, он сам себя не знает.

Эрилин склонила голову набок.

— Что вы имеете в виду?

— У него это с детства. Он все время пытается себе что-то доказать, отсюда и стремление помогать людям, думаю, поэтому он и занялся своим ремеслом. Для Гэбриэла очень важно чувствовать, что он не просто так топчет эту землю. Ему просто необходимо приносить другим пользу.

— Это я заметила, — согласилась принцесса, тоже устремив взгляд на море, волны накатывали на берег, почти касаясь ног, и снова отступали.

— И его имя, — продолжал Хортон, — ведь даже в этой глубинке я слышал его. Не думаю, что это тщеславие или жажда славы, скорее он пытается что-то доказать. И не только себе.

— Сентасу Рею? — догадалась она.

— Я тоже так подумал. Хотя он и не хотел бы когда-либо снова с ним встретиться, в глубине души он явно надеется, что слава о нем дойдет и до ушей бывшего учителя.

— Иногда он такой беспечный, — сказала Эрилин, подняла камушек и запустила его в море, — а иногда прошлое давит на него с такой силой, что больно смотреть, хотя он, конечно, всегда держит себя в руках.

Хортон прищурился и перевел на нее взгляд.

— А ты многое замечаешь, — сделал он вывод.

Принцесса пожала плечами.

— Я уже давно поняла, что Гэбриэл не такой неуязвимый, как хотел бы казаться.

Но старик снова удивил ее, прочтя между строк.

— Ты его любишь, — в его тоне не было вопросительной интонации.

— Люблю, — Эрилин не стала отрицать, это место и сам этот человек не подходили для лжи. Она грустно улыбнулась. — Но это ничего не значит.

Хортон покачал головой.

— Ты не права. Это многое значит. И в первую очередь для Гэбриэла.

— Мы никогда не будем вместе.

— Как знать, — ответил Хортон. — Как знать. Пока что я понял, что он очень боится причинить тебе вред.

Эрилин с силой запустила новый камень в воду.

— Ох уж этот его «синдром героя», — со злостью выпалила она.

— Ты должна понять, — спокойно сказал старик, — что Гэбриэл очень сложный человек, хотя и хочет казаться беспечным. Я понял это еще тогда и еще раз убедился сейчас. Ты должна понимать, сатаниды не просто ломали его все детство. Возможно, они и не сломили его, но покалечили очень серьезно, гораздо серьезнее, чем Гэбриэл когда-либо признается даже самому себе. Есть вещи, которые лечит только время. Если ты бы видела его тогда, восемь лет назад, ты бы поняла, что я имею в виду, Гэбриэл очень изменился за это время.

— И каким же он был тогда? — поинтересовалась она. Как бы принцесса не пыталась представить, воображение отказывало. — Что же такого вы увидели в нем?

Хортон улыбнулся, смотря вдаль, но видел он определенно не море.

— Я увидел свет в его глазах. Я сразу понял, откуда мог взяться парень в этих местах, да еще и с такими ранами. То, что он сатанид, я догадался, но я встречал их не единожды, и Гэбриэл отличался от них с первого взгляда. Я понял, что он не один из них, хотя и сам так думает. Все время, что он пробыл здесь, он пытался помогать, чем угодно, но не сидеть на месте. Я чуть ли не силой заставлял его лежать, чтобы рана на боку снова не разошлась.

Эрилин поежилась.

— Я видела шрам, — призналась она.

— Тогда ты можешь себе представить те, невидимые, которые остались у него в душе.

— Господи, — выдохнула принцесса.

— Рад, что ты поняла, — хмыкнул старик. — Я неплохо разбираюсь в людях, и вот, что могу тебе сказать. Гэбриэл очень дорожит тобой.

Эрилин поджала губы и вздохнула.

— Я знаю.

Она посмотрела на старика и обнаружила, что он улыбается.

— Я рад, что вы приехали вместе, — сообщил он, потом, также кряхтя, поднялся и пошаркал к дому.

У Эрилин осталось ощущение, что ее выпили до дна. Она чувствовала себя опустошенной, но в то же время легкой, почти воздушной.

Гэбриэл спрыгнул с крыши, отряхивая руки.

— Готово, — гордо провозгласил он.

Очень хотелось что-нибудь сделать для Хортона, хоть как-то отблагодарить, но денег он все равно бы не взял, поэтому-то Гэбриэл и бросился чинить крышу с таким энтузиазмом.

Старик оперся плечом о балку крыльца, его взгляд был хитрым.

— А мы вот с Эрилин пообщались, — сообщил он.

— Да? Хорошо, — Гэбриэл сделал вид, что ни капельки не заинтересовался, но Хортона он не мог обмануть даже со способностями сатанида.

— Не делай вид, что тебе не интересно, — усмехнулся старик.

— Ладно, — сдался Гэбриэл, — и что же такого ты узнал?

— Думаю, ничего нового из того, чего бы ты ни знал, раз влюбился в нее.

Он попробовал сделать невинные глаза.

— Я не говорил, что влюбился в нее.

— А говорить ничего и не надо, — заверил старик. — Все и так ясно.

«Всем все ясно... Просто отлично!»

Хортон внимательно следил за его реакцией.