Дорога домой или Цена престола

— Лорис не против, — заверил Гэбриэл. — Мы это с ним уже обсуждали. Он сказал, что хочет помочь вам, чем сможет.

Принцесса вздохнула, ее плечи немного расслабились.

— Кто знает, что ждет нас дома, — тихо произнесла она. — Боюсь, что дядюшка уже прочно устроился на троне моего отца.

Эмир и Эрилин часто упоминали коварного дядюшку Ридока, но никогда не говорили ничего конкретного. Ридок выступал, как некая темная фигура. Как мог он так долго жить при дворе и ни разу не вызвать ни у кого подозрения в своих нечистых намерениях, ни разу не проявить себя?

— Расскажи мне о своем дяде, — серьезно попросил Гэбриэл. — Если дела пойдут плохо, лучше побольше знать о своем противнике.

Эрилин задумалась.

— Да нечего особо рассказывать, — сказала она. — Неприятный тип. Я никогда его не любила, но это было чисто на подсознательном уровне. Он никогда не делал ничего плохого, по крайней мере, явно, только смотрел на всех злым взглядом. Ридок — младший брат отца, и никогда не рассчитывал на престол, как мы думали. В делах государства участвовал постольку — поскольку, хотя в последние годы стал проявлять больший интерес. Отец этому радовался, говорил, что хорошо, что Ридок участвует в принятии многих важных решений, мол, будет Эмиру помощник, когда он займет трон.

— Твой отец любил его?

Эрилин зябко повела плечами.

— Раньше я бы ответила однозначно, но теперь я ни в чем не уверена. А главное: я не уверена, что хорошо знала свою семью. Рассуждая здраво, думаю, что папа не мог его не любить в любом случае, ведь он был его родным братом. Я ведь не могу не любить Эмира, что бы он ни сделал? — почему-то в ее тоне просквозила вопросительная интонация, будто и в этих своих словах она была не слишком уверена. — Они не были друзьями, не были единомышленниками, но отец заботился о Ридоке, как о младшем брате.

— И Ридок никогда не претендовал на трон?

Принцесса решительно помотала головой.

— Никогда. Ни у кого и мысли не возникало. Дядюшка всегда был труслив. Даже если был не согласен с решением отца, никогда не возражал, сверкал глазами и молчал. А когда папа хотел услышать его мнение по тому или иному вопросу, Ридок пытался уйти от ответа, не хотел брать на себя ответственность. Боже! — Эрилин устало потерла глаза. — Да никто и никогда бы не подумал, что Ридок способен на нечто подобное. Хотя нет, — поправила она сама себя, — то, что способен, я могла бы предположить, а вот, что решится, ни за что бы не поверила.

Гэбриэл слушал внимательно, но пока тоже не находил никакой полезной зацепки. Не может слабый трусливый человек вдруг ни с того — ни с сего устроить дворцовый переворот, убить своего родного брата, избавиться от племянника и, в довершение, свалить все на племянницу и приказать ее казнить. Люди не меняются настолько, так не бывает.

— Но ведь что-то должно было его подтолкнуть? — предположил Гэбриэл.

Эрилин закусила губу.

— Или кто-то, — пробормотала она.

«Ого! Все-таки кто-то!»

— Кто же? — Гэбриэл склонил голову набок, обратившись в слух.

— В последний год дядюшка Ридок завел себе помощника, Этаниэла, — сказала Эрилин, — он называл его своим секретарем. Тот всюду таскался за ним и все время что-то записывал.

— Ты знаешь, откуда он взялся? — заинтересовался Гэбриэл, чувствуя, что ответ кроется в этом самом секретаре.

— Понятия не имею, — ответила принцесса, нахмурившись. — Я не интересовалась, мне он не нравился, и я всегда старалась обходить его стороной.

— Почему?

— Что, почему? Почему старалась обходить? — не поняла она.

— Нет, почему он тебе не нравился? Только потому, что ты не любила дядю, а он работал на него?

— Нет, — Эрилин покачала головой, — не поэтому. Вернее, не только поэтому. Он меня.. э-э.. — она запнулась, подбирая нужное слово, — пугал. Да, именно. Он меня пугал. Всегда такой идеальный, абсолютно одинаковая улыбка, словно приклеенная раз и навсегда на его лицо. Я нагрубила ему как-то раз, а он даже не отреагировал, все та же улыбочка и совершенно спокойные глаза.

— И почему же ты ему нагрубила?

— Он «клеил» мою личную служанку, а она, дура, и уши развесила, будто не знала, что у него в койке уже перебывал весь женский персонал дворца.

А вот теперь Гэбриэл напрягся, все это напоминало ему... Нет, может быть, показалось?

— Как он выглядит? — спокойно спросил Гэбриэл, хотя от догадки сердце забилось сильнее.

Эрилин смотрела на него сначала удивленно, потом ее глаза превратились в щелки, очевидно, она поняла, о чем он подумал.

— Ох, — выдохнула принцесса.

— Эр, как он выглядит?

— Очень красивый молодой человек, — безжизненно ответила Эрилин. — Высокий, стройный, гибкий. Правильные черты лица, всегда безупречный внешний вид, — ее голос стал тише. — Женщины так от него и млели... Ох, ты думаешь...

Слишком много совпадений, Гэбриэл уже не думал, он не сомневался. Самое странное и не поддающееся объяснению это то, что люди прекрасно осведомлены о существовании сатанидов, но упорно продолжают попадаться на их удочку, не узнавая их и доверяясь снова и снова.

— ...Этаниэл — сатанид? — закончила Эрилин.

— О да, и никакой он не Этаниэл.