Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу

Дебаты о насилии в кино и о том, как оно влияет на поведение зрителей, начались, конечно, не с «Безумного Макса». Два фильма, вышедшие в 1970-х годах, сделали этот вопрос обсуждаемым и актуальным в нескольких странах мира, в том числе и в Австралии. Австралийцы слышали о шумихе, поднявшейся после выхода в 1971 году антиутопического фильма Стэнли Кубрика «Заводной апельсин», который сам режиссер снял с проката в Великобритании после ряда инцидентов с подражателями. Был и более недавний случай с фильмом Уолтера Хилла «Воины», американским боевиком о враждующих уличных бандах, который спровоцировал три не связанных друг с другом убийства в США до и после показа фильма всего за пару месяцев до премьеры «Безумного Макса».

Широко освещаемые события, произошедшие под носом у австралийцев, также могли повлиять на враждебную реакцию местных СМИ на фильм. Череда инцидентов с применением насилия, попавших в заголовки газет за несколько дней до того, как история Макса Рокатански прогремела в кинотеатрах, заставила людей напрячься. В аэропорту Сиднея 4 апреля (за восемь дней до премьеры) мужчина, вооруженный 30-сантиметровым ножом и бомбой, замаскированной под пивную банку, захватил заложника и успешно сел на борт приземлившегося самолета, после чего был застрелен полицией. В тот же день бомба взорвалась в универмаге в Перте, Западная Австралия, причем преступник позвонил в полицию после взрыва и сказал: «С одним покончено, осталось еще четыре».

Тем временем водители грузовиков по всей стране вели войну, которая известна как блокада грузовиков в Разорбэке 1979 года. Федеральное правительство незадолго до этого приняло новый дорожный налог, который, по мнению дальнобойщиков, был настоящей обдираловкой. С помощью связи по рациям они организовали блокаду в десятках мест по всей стране, ограничивая доступ большегрузных автомобилей в австралийские города (проще говоря, блокируя поставки товаров). Насилие вспыхивало там и тут в течение недели. Недалеко от Перта грузовик с цистерной, перевозивший молоко, был сбит с дороги тягачом. Когда водитель грузовика пытался проехать через пробку из участвующих в блокаде машин в Сиднее, в его лобовое стекло бросили кирпичи. Один человек погиб и еще двое получили серьезные травмы, когда их автомобиль врезался в припаркованный полуприцеп на горе Разорбэк в штате Виктория.

Австралийские СМИ пестрели сообщениями о насилии, а затем появился Воин Дороги. В местных изданиях не было недостатка в жестко сформулированных и, возможно, предвзятых статьях, которые пытались сравнить жестокую атмосферу фильма с действительностью. Один анализ выделялся на фоне других – редкий пример кинокритики, который запомнится на десятилетия вперед.

У его автора, Филиппа Адамса, были свои счеты с Джорджем Миллером. Выдающийся австралийский писатель, общественный обозреватель и интеллектуал, Адамс почувствовал прямое нападение со стороны Джорджа Миллера, когда посмотрел их с Кеннеди короткометражный фильм «Насилие в кино. Часть 1». Это и понятно, ведь главный герой, врач, произносящий речь о психологическом воздействии экранного насилия (в то время как на него самого нападают самыми ужасными способами), на самом деле читал текст, написанный и произнесенный Адамсом. Он озвучивал его в качестве основного доклада на конференции психологов в Мельбурне за несколько месяцев до начала съемок фильма. Учитывая, что короткометражка Миллера и Кеннеди была сатирической черной комедией, можно было сделать вывод, что речь Адамса, а возможно, и он сам, высмеивались.

В резкой критической статье о «Безумном Максе», озаглавленной «Опасная порнография смерти», Адамс написал: «Теперь, когда доктор Миллер высмеял меня, я чувствую себя обязанным отплатить ему тем же». Для начала писатель чистосердечно отметил, что сценарий «Безумного Макса» вызвал у него «душевную тошноту». В «Безумном Максе», по его мнению, «присутствует чистейший дух гитлеровского "Майн Кампф"». Адамс посмотрел фильм в пятницу утром и «спустя 12 часов все еще чувствовал, что сотрясается от отвращения». Картина показалась ему «торжеством всего порочного и дегенеративного». «Порнография смерти» в таких фильмах, как «Безумный Макс», рассуждал Адамс, была «гораздо страшнее сексуальной порнографии». И что самое драматичное:

«Такие фильмы, как “Безумный Макс”, несомненно, призваны пропагандировать насилие. Если они этого не делают, то только потому, что тысячи их предшественников притупили чувствительность и снизили реакцию общественного сознания. В любом случае, такие фильмы заслуживают осуждения».