Дорога к победе

Девушки дружно подняли свои кружки и, громко разговаривая, перебивая друг друга, стали чокаться с молодыми. Каждая старалась произнести напутствующие слова, и от этого за столом возобновился невероятный шум: стук кружек, голоса и смех девушек.

- Наконец, сдвинулся локомотив с места, теперь только поспевай, - сказал он, пригнувшись к Андрею.

На этот раз выпили все, и громче обычного заговорили, задвигались на скамейке.

Капитан после второй порции был навеселе.

- Мои друзья! Дорогие девушки! - снова начал он, поклонившись в сторону Саши с Полиной, затем девушкам. - Мы с вами, вот этими руками, он показал свои руки, построили за небывалый в строительстве железных дорог срок такой протяженности дорогу, дорогу к победе. Пусть по ней теперь возят все, что необходимо фронту для скорейшего разгрома фашистов на этом направлении. Мы свое дело сделали, теперь слово за солдатами и офицерами фонта. А мы сейчас выпьем за молодых и пожелаем им счастья, любви и кучу детей.

Выпили, закусили и снова зашумели…

- Сыграй что-нибудь, - попросил капитан Андрея.

Андрей подстроил гитару, прошелся по струнам, проверил звучность инструмента, наклонил голову и аккомпанируя себе, запел:

"Я встретил вас, и все былое..."

За столом стало тихо и лишь комариный писк за ушами, да паровоз, натужено пыхтевший, нарушали вечернюю тишину.

Андрей под звуки струн гитары легким певучим голосом, щемящим душу, выводил слова романса. Казалось, что все живое вокруг притихло и вместе с девушками слушают его.

В конце песни он взял заключительный аккорд и, не делая передышки, перешел на другой романс. Выговаривал проникновенно с еще более щемящей грустью;

«...Только раз бывают в жизни встречи,

Только раз судьбою рвется нить.

Только раз в холодный хмурый вечер

Мне так хочется лю-у-у-бить!...»

Мотя даже слезу тайком смахнула с ресниц пальцем, сказала: "Как волнует... Душу выворачивает наизнанку!"

Когда Андрей кончил петь романс, она сказала: "Давайте споем что-нибудь".

- Начинай, - поддержала ее Дуся и посмотрела на капитана, стараясь понять, согласен ли он. Капитан сидел, наклонив голову над столом, и о чем-то думал. Тут же поднял голову, посмотрел в вечернюю даль и, как бы соглашаясь с Дусей, произнес тихим голосом: "Спойте, девочки... Вы задушевно поете, я уже вас слушал". Мотя прокашлялась и тут же запела тихим голосом.

На позицию девушка провожала бойца,

Темной ночкой простилась у родного крыльца,

Девушки подхватили. К ним присоединился и баритон Андрея, сглаживая высокие девичьи голоса, которые вначале были вкрадчивыми, нащупывающими щель куда бы им вырваться, но вскоре они приладились друг к другу, крепли, сливаясь в единый громкий и слаженный поток. И песня вырвалась на широкий простор, разлилась в пространстве, нарушая тишину и покой села.

...И пока за туманами видеть мог паренек,

На окошке у девушки все горел огонек.

Мотя запевала, а глаза так излучали теплоту и нежность тому пареньку, который находится где-то далеко отсюда, воюет за их любовь, свободу родного края, что эта теплота и нежность передавалась, рядом сидящим мужчинам. Затем спели "Синий платочек", про "Бойца пограничника".

- Андрюша! - крикнула Вера. - Сыграй! Плясать хочу!

Андрей ударил по струнам... Вера, раскинув руки, прошлась по кругу и, остановившись, запела:

Пойду плясать,

Доски гнутся.

Сарафан короток,

Ребята смеются.

- Давай, Вера, докажи..! - крикнула ей Дуся. - Не только Курские соловьи хорошо поют, но и девушки не хуже пляшут...

Вера обошла еще круг, стала напротив капитана и, притопывая ногами, запела:

Мой миленок на войне,

Командует ротою.

А я девушка простая,

На волах работаю.

Вера, лихо отплясывая, схватила за руку капитана, потащила его из-за стола. Он стал упираться, отнекиваться, ссылаясь на возраст, на неумение...

- Дядя Миша! - кричала Дуся, - возраст для мужчины в тридцать пять лет, самый подходящий.

Начали подшучивать другие девчонки. Деваться некуда. Вылез из-за стола, загнал обеими руками складки гимнастерки ближе к спине и топнул ногой, сначала правой, затем левой и пошел, как бы строевым шагом по кругу, размахивая руками.

- Давай! Давай! Дядя Миша! - кричали девушки, хлопая в ладошки.

Вера приостановилась, выбила ногами дробь и, крутанувшись на одном месте, закружилась волчком вокруг капитана.

А капитан прошел несколько кругов, пошел сел на свое место и стал вытирать платочком вспотевшее лицо и шею, виновато улыбаясь.

Вера подскочила к Саше и стала вызывать его на танец, но как не старалась Саша плясать так и не вышел. Не плясала и Полина, хотя и заядлая была плясунья.

Затем танцевали вальсы, польку, краковяк. Разошлись лишь за полночь.

С восходом солнца ко двору хозяйки подъехала полуторка, шофер посигналил протяжным гудком, а с кабины выскочил лейтенант и быстрым шагом направился к амбару. Полина в новом платье встретила его на пороге. В глубине амбара, молча, стояли девушки.

Лейтенант по-военному, чересчур громко поздоровался и Полина, улыбнувшись, ответила ему, а девушки кивнули головами.

В свидетели лейтенант взял ефрейтора Васина, а Полина пригласила Мотю.