Дорога к победе

Попрощавшись со всеми, он поднял мешок и, продев руки под лямку, надел на плечо. Оглядев еще раз двор, он сказал: "Ну, дорогие мои, родные, жив буду - вернусь". Закинув мешок поудобнее на плечо, он пошел за ворота на улицу. Мать, схватив его за руку, пошла с ним.

Когда Полина с сестренками и братиком на руках вышла за ворота, то увидела, как отец, сняв мешок с плеча, положил его на подъехавшую телегу. Затем быстро вернулся к ним и, поцеловав каждого отдельно, сказал: "Я вернусь, ждите". И снова пошел к телеге.

Полина заметила, а может, ей показалось, на глазах отца слезы, и ей стало, не то от этого, не то от того, что он покидает их, очень грустно, в груди снова защемило, и она, не сдержалась, крикнула не помня себя: "Папка не уезжай!" Он обернулся и помахал рукой, подошел к матери и, положив ей на плечи руки, стал что-то говорить. Затем, оторвавшись от нее сел на телегу и, обернувшись еще раз, помахал всем рукою. Телега быстро покатилась по дороге и вскоре скрылась за поворотом.

Полина поняла, что отец уехал, может быть, навсегда, но ей казалось, а скорее не верилось, что он уехал надолго, надеясь, что он вернется к вечеру домой, как часто это было в прошлом. Но он не вернулся к вечеру и не вернулся в последующие дни. Только тогда Полина поняла, что вернется нескоро, а может быть, и никогда. Она поняла, когда мать до восхода солнца разбудила ее и сказала: "Поднимайся, Поля, гони на выгон корову, отца теперь нет и, согнувшись, вышла из комнаты, где спала Полина.

Когда был отец дома, он с матерью жалели ее и по утрам будили поздно, давали возможность выспаться, а теперь одна мать не успевает все сделать по хозяйству, и приходилось рано будить дочь.

Полина и сама понимала все трудности, возникшие с отъездом отца, и старалась помогать матери по хозяйству: выгнать в стадо корову, почистить коровник, наносить на целый день воды из колодца, ходить в луга за травой, чтобы наготовить корма корове в зиму; все это было делом отца, а теперь приходиться ей подменять его, даже дров нарубить и то надо. Вспомнила она, как один раз рубили дрова, полено отскочило и ударило ее по плечу, как было тогда больно и она, не так от боли, как от обиды, долго плакала.

Шло время. Она в пятнадцать лет почувствовала себя взрослой, помогала во всем и научилась всему: рубить дрова, кормить скотину, стирать белье не в мыльной пене, а в зольном отваре, запрягать лошадь и возить солому для колхозной скотины, а по праздникам плясать под гармонь, радуясь отдыху, выпавшему на несколько часов среди постоянного, изнуряющего труда. И она больше не плакала, осознала необходимость ее труда, как дома, так и на колхозной работе. Она поняла, что работая в тылу, тем самым помогает отцу и его товарищам в тяжелой борьбе с фашизмом, решившим покорить ее любимую Родину.

Повернувшись еще раз на правый бок, она решила уснуть, понимая, как трудно будет работать не выспавшись. Но сон не наступал, глаза не закрывались, и она не чувствовала ни усталости в себе, ни неудобства от захватившей ее бессонницы.

Голова была забита, на грани фантастики, всевозможными мыслями, и среди этой неразберихи то и дело появлялась, как бы исподволь, мысль о пареньке с пухлыми девичьими губами. Чем больше она старалась не думать о нем, тем чаще он возникал перед ее взором в различных положениях и с различными, самыми нежными разговорами.

"Ох, боже мой, я наверное с ума схожу! - подумала она. - Эти навязчивые мысли к хорошему не приведут".

Но ее девичий мозг, возбужденный до предела, наконец, утомился и перешел к состоянию угнетенности, и она вконец разбитая, незаметно уснула.

Утром ее разбудили подруги.

Ей казалось, что она только что прилегла, все тело ныло, а в голове стоял звон. Она еле поднялась, но, умывшись холодной водой, почувствовала облегчение.

"Ничего, выдержу! - думала она, собираясь на работу. - А как же там, на фронте, по несколько суток не спят".

И перед глазами ее встал отец в гимнастерке и, почему-то, с противогазом в руке.

13

О строящейся железной дороге стало известно немецкому командованию, и оно решило: если не помешать, то хотя бы задержать ее строительство, тем самым сорвать советскому командованию подвоз живой силы и боеприпасов в нужный для фронта момент.

С этой целью в район строящейся дороги был сброшен десант диверсантов.

Их сбросили с самолета ночью южнее села Коробково. Закопав парашюты, они по заранее условленному сигналу собрались вместе.

Старший, подсветив фонариком карту, определил маршрут, и они двинулись на юго-запад. Ночь была темная, и с поклажей за спиной идти было трудно. Но несмотря на тяжесть за плечами, они спешили. Им до рассвета надо было попасть в один из лесов, расположенных на их пути, и там провести дневку. Но их замысел с первой ночи оказался неудачным. На востоке заалела заря и, несмотря на их быструю ходьбу, все больше разгоралась.

Рассвет их застал в трех километрах от намеченной дневки. Боясь, что их обнаружат, решили пересидеть день в попавшемся на пути овраге, заросшем мелким дубняком, орешником и терном.