Дорога к победе

Осмелев, Полина спросила: "Саша, расскажи, кто у тебя дома остался, есть ли жена, дети?" Она понимала нелепость вопроса, но не удержалась, задала его, заглядывая ему в глаза.

- Да вы что? - искренне возмутился Саша. Он даже приостановился. - У меня, к вашему сведению, даже девушки не было. А вы о детях.

Она не знала, правду ли он говорит или врет, но от произнесенных слов ей как-то стало радостно на душе. Она непроизвольно пожала его руку и даже хотела поцеловать, но вовремя опомнилась.

- У меня в Пензе осталась одна мать, отец на фронте, - продолжал объяснять он свое семейное положение, стараясь убедить Полину в его искренности. Ему хотелось, чтобы она верила ему так же, как и он верит ей.

- А вы из самой Пензы? - спросила его Полина. Она хотела о нем знать все.

- Нет. Я с Телегенского района, что на Хопре. Может, слышали?

- Нет. Не слышала.

- О, у нас богатые места. Не то, что здесь... Кругом леса, луга, а в Хопре рыбы.

- А мне здесь нравится.

- Это потому, что вы еще нигде не были, и красивых мест еще не видели. Это одна причина. А вторая - Родина. Родные места у каждого человека вызывают в душе умиление. Вот война окончится, я обязательно покажу вам наши места. Поедешь?

Полина с нежностью смотрела на Сашу, слушая его слова влюбленности в свой родной край. И ей хотелось поехать, прямо сейчас, посмотреть на его родные места, на его маму.

И она кивнула головой, сказав: "Угу".

Саша явственно видел лицо Полины, освещенное лунным светом, блеск ее глаз, и ему хотелось привлечь ее к себе и поцеловать прямо в полные, так соблазняющие губы, но опасение обидеть девушку мешало ему. И он все откладывал.

- Какая волшебная ночь! - с восхищением говорила Полина, обводя взглядом все вокруг. - Так и хочется бродить до утра. И усталость куда делась, и сон пропал. - Она запрокинула голову и стала смотреть на луну, приговаривая: "Какую прелесть нам подарила природа. Какой-то таинственный свет излучает она и, кажется, сама окружена каким-то непонятным для нас таинством. А бедный Авель, поднятый на вилы родным братом Каином, придает еще больше волшебности ночному светилу".

Саша, слушая, наблюдал за ее запрокинутым лицом, которое в свете луны тоже казалось таинственным, будто накрытым тонкой пленкой бледноватого цвета. Ее глаза горели живым огоньком, и в них отражалась бледным шаром далекая луна. Лицо было задумчивым, мечтательным: у виска, над ухом, закурчавился пучок волос, через который просвечивала бледная, нежная кожа ушной раковины, полные чувственные губы говорили о затаенной страсти.

Саша, любуясь ее нежным, таинственным лицом, не смог удержать своей страсти и, наклонившись, прилип своими губами к ее губам.

Она, мыча, забарабанила пальцами по его спине, но вырываться, видать, не собиралась, а, обвив его шею руками, стала отвечать на поцелуй. И только тогда, когда кончили целоваться, она отдышавшись, сказала: "А говорил, у тебя девушки не было, а где же ты так научился целоваться?"

- А разве этому где-то учатся - приходя в себя от смущения, спросил он. - По-моему, это естественно и человеку дано от природы.

- Может, ты и прав, - сказала она и заторопилась, чтобы ненароком не испортить хорошее настроение.

- Не уходи, побудь еще немного! - с жаром стал просить ее Саша. Но она была неумолима, ссылаясь на тяжелый завтрашний день.

Они расстались.

20

Не успел Василий Сидорович, председатель сельского Совета, пообедать, как его позвали в Совет к телефону. Знакомый грубый голос секретаря райкома спрашивал требовательно.

- Вы думаете кормить своих женщин?

- Каких женщин, Иван Тимофеевич? - не понял Василий Сидорович.

- Которые работают на строительстве железной дороги. Они теперь ударники фронта, а вы их голодом морите.

- Мы же недавно им продукты отвезли, Иван Тимофеевич.

- Когда это было? Вспомните.

- Да у нас по колхозным кладовкам хоть шаром покати. Трактористов кормить и то нечем.

- Трактористы трактористами, а это стройка военного значения, - уже с раздражением в голосе произнес Иван Тимофеевич. - Вы организуйте подводу да скажите об этом заранее людям, а продукты они и без вас найдут. И чтобы через два дня отправили. А как с уборочной, готовы? - помолчав, ещё спросил он.

- Готовы, - ответил председатель. - Дело за молотилкой.

- А вы на молотилку не очень надейтесь, а начинайте вручную, а если появится возможность, оставшийся домолотите на молотилке. Сами понимаете, первый год живем после освобождения от оккупантов, сейчас техника на вес золота, собираем из заброшенного старья. Планируем собрать две молотилки на весь район. Из этого и делай вывод, когда она попадет к вам. Может, сразу, а может, в ноябре.

- Понял вас, Иван Тимофеевич, - ответил в трубку председатель.

- Вот и хорошо, а продукты женщинам отвези, - напомнил он.

В трубке щелкнуло. Василий Сидорович отнял трубку от уха, посмотрел на микрофон, будто ожидая, не скажет ли еще что секретарь, и, убедившись, что нет, повесил трубку на рычаг.