Дорога к победе

Когда долго не приходилось выезжать в дальнюю поездку, чтобы он не застаивался, разрешали запрягать его и на работы внутри колхоза.

Часто приходилось запрягать его и Васе, который не чаял в нем души, старался лучше покормить и вовремя напоить.

И сейчас, зайдя к нему в стойло, Вася достал небольшой, замешанный наполовину с мякиной, кусочек хлеба, взятый тайком от матери, и поднес к тубам лошади. Мышастый, так его и звали, вначале понюхал, проверяя, что ему подсунули под нос, и только потом, шевеля одними мягкими губами, взял с Васиных рук кусочек хлеба и, косясь большими глазами, стал его жевать.

"Ешь, ешь.., мой хороший!" - говорил ласково Вася и стал гладить лошади шею.

В это время за дверью конюшни Вася услышал приглушенное покашливание деда Егора.

Вася отошел от лошади и направился к двери, которая открылась и на пороге в свете солнечных лучей появился дед Егор.

Увидев Васю в конюшне, он спросил: "Вась, что ты делаешь здесь?"

- Да вот пришел подготовиться к завтрашней поездке, Егор Петрович.

- Куда тебя понесет ?

- Продукты девчатам в Осколец отвезти, - пояснил с гордостью Вася. – Сам председатель наряд дал!

- Ишь ты, значит, доверяет. Председатель у нас строгий, не каждому поручит серьезное дело. А тебе доверил, значит, надеется на тебя. Смотри, не подведи.

- Что вы, Егор Петрович, разве можно. Голову сложу, но чтобы Максима Федоровича подвести, ни в коем разе!

- Голову ложить может и не следует, а так аккуратненько, не спеша, как говорят, с оглядкой и, смотри, все получится.

От слов деда Егора и от того, что председатель доверяет ему как взрослому, у Васи на душе стало приятно, и он готов был выполнить любое задание председателя.

- Рано что-то ты собрался? Не терпится?

- Правда ваша. Не терпится, Егор Петрович. Люблю ездить по полям, особенно по незнакомым местам, когда перед тобой с каждой минутой открывается что-то новое, еще тобой не виданное.

- Видать, ты в отца пошел, - говорит дед Егор. - Тот, бывало, на одном месте не засиживался. В Москве жил, а когда начали крестьянам выделять земельные наделы, приехал и он на родину, выделили и ему участок под застройку. Построился, летом работал на земле, а с осени и до самой весны ездил по селам, закупал сельхозпродукты, которые сдавал в Старом Осколе. Где-то схватил воспаление легких, так и умер - не вылечили. А жаль, хороший отец у тебя был, по тем временам грамотный.

Он немного помолчал, о чем-то думая. Молчал и Вася, потупившись.

- Осталась мать твоя одна с пятью ртами, - начал снова дед Егор. - К этому времени померли ее родители, далеко в Москве жили братья, помочь было не кому, и хватила она с вами горюшка, пока не подросли. Вот и ты, последний, зарабатывать стал. Хотя и немного, а все же помощь ей. Ладно, пошли. А то я тебя только расстрою, а помочь ничем не могу, - сказал дед Егор и вышел из конюшни.

Вася последовал за ним.

- Ты какой дорогой собираешься ехать? - спросил дед Егор, когда они вышли из конюшни,

- Пока не решил. . . А что?

- Туда можно попасть тремя путями: через Бобровы Дворы, Сергеевку и Салтыково. Самый ближний путь от нас через Салтыково. Дорога полевая через первое и второе отделение совхоза - и ты в Салтыково, а там уж недалеко. Можно через Сергеевку, но этот путь длиннее на семь километров, а через Бобровы Дворы еще дальше. Так что, мой совет, поезжай через совхоз. Дождик не предвидится и ты через три-четыре часа будешь на месте.

- Спасибо за совет, Егор Петрович. Я им воспользуюсь.

21

Когда Вася кончал укладывать полотняные сумки с продуктами в ящик воза, прикрывая их свежей, накануне скошенной, травой на восточном небосводе разгоралась заря. Вася торопился. Ему хотелось до полного рассвета выехать из села, чтобы его не видели ни бригадир, ни председатель, а то потом засмеют.

В мешочек, куда мать положила продукты, тайком от нее сунул завернутый в тряпочку немецкий "Вальтер", с десятью патронами к нему, снятый еще зимой с убитого немецкого офицера.

Зачем он его брал в дорогу, он и сам не знал. Дорога длинная и все полем, где за военные годы выросли бурьяны в рост человека и могут скрывать в своих зарослях не только зверей, расплодившихся за эти годы, но и шальных людей.

Чувствуя, что вот-вот наступит рассвет, он не поехал по селу, а свернул в проулок и выехал на выгон - решил ехать полевой дорогой через заповедник, совхозное поле и Салтыково. "Этим путем, - думал он, - я выиграю восемь-десять километров, как говорил дед Егор, считай, приеду почти на два часа раньше".

Когда одолел крутой подъем из села, дорога сразу пошла под уклон, и лошадь без понуканий перешла на быстрый шаг. Дорога была пыльная, но ровная, и бричка катилась легко, оставлял за собой серый, клубящийся хвост пыли.