Дорога к победе

- Спасибо, тетя Шура, за добрый совет, - все больше краснея, произнесла тихим голосом Полина и, чтобы скрыть от подруг смущение, принялась подгребать лопатой гравий.

Женщины как будто ждали этого сигнала - взялись за лопаты, и работа снова закипела.

За разговорами и работой время прошло быстро. Огромный солнечный диск, бросая косые лучи на землю, казалось, вот - вот коснется горбистой поверхности холма, и продвижение его на этом закончится.

Женщины обрадовались тому, что солнце коснулось земли и вот - вот скроется за горизонтом, а это значило: долгожданный отдых, хотя и на твердом, но все же матраце, с вытянутыми зудящими руками и ногами.

Побросав лопаты тут же на платформе, они, прихорашиваясь, стали отряхивать с одежды пыль и, помогая друг другу, слезать с платформы.

И так уж было заведено: отряхнувшись от пыли, поправив волосы, выбившихся из под косынок, послюнявив палец и проведя им по бровям (все чернее будет) и выстроившись кучно в несколько рядов, заводили песню, с которой так и шагали до своей "ночлежки".

Песня их бодрила, под песню легче было идти.

19

Девушки перед отходом ко сну занялись своими сугубо личными делами: кто перетряхивал сбившуюся в матраце солому, кто умывался, приятно обжигаясь колодезной водой, кто спешил простирнуть свои нехитрые вещички, надеясь, что они высохнут за теплую июльскую ночь, а если и останутся чуть-чуть сырыми, то не велика беда, можно одеть и сырые на теле высохнут.

Полина, захватив домашнее полотенце, вытканное из конопляной нити; кусочек хозяйственного мыла, сбереженного еще с довоенного времени, старое хозяйское ведро, помятое в нескольких местах, пошла умываться к колодцу. Мыться холодной водой - процедура из неприятных, но что поделаешь, у нее сегодня свидание с лейтенантом, а перед ним надо хотя бы чуть-чуть отмыть грязь и дневной пот с загоревшей кожи. За ней увязалась и Оля.

Они спустились с пригорка к колодцу, набрали полное ведро воды и отойдя чуть ниже колодца облюбовали скромное, скрытое место, нарвали у ручья чистой зеленой травы, подстелили ее под ноги и стали обмываться.

От холодной воды тело охватил озноб, но по мере растирания кожи тело согрелось, и стало даже приятно, хотя дрожь периодически ощущалась, но это уже были пустяки. А когда смыли мыло и натерли кожу полотенцем до красна, то совсем почувствовали несравненное блаженство. Вечер был теплым, и они быстро согрелись.

А между тем время спешило. Девчонки увлеклись купанием и не заметили, как над холмами повисла луна, посеребрив своим бледным светом все вокруг. Сразу стало видно далеко, почти до горизонта.

- Во как мы управились вовремя, - одевая платье, сказала Оля. - Еще бы несколько минут и нас голышом бы застала.

- Кто? - не поняла Полина.

- Луна.

- А-а! - и она рассмеялась.

- Ты чего?

- Да так. Я подумала, другой кто нас увидит, - расчесывая волосы и чему-то улыбаясь, сказала она.

- И пусть видят, что я калека какая! - с апломбом в голосе произнесла Оля, и стала собирать свои вещи.

- Пошли, - кончив расчесывать волосы, сказала Полина и, не дожидаясь согласия Оли, пошла впереди.

- Ты пойдешь? - тихо спросила Полину Оля, шагая вслед за ней.

Полина поняла, о чем ее спрашивает подруга и, подумав немного, ответила: - Пойду. Спокойной ночи тебе, Оля, - сказала она, остановившись у самого амбара и отдала ей мыло и полотенце. - Положи под подушку. Я потом уберу.

- Ты что, заходить не будешь?

- Нет, я пойду.

- Тогда, счастливого свидания.

- Спасибо.

- Ступай, ступай, - сказала Оля, подталкивая ее под бок.

Полина отошла, остановилась в нерешительности, а затем быстро зашагала по тропинке и скрылась за кустом желтой акации.

Оля стояла и долго еще глядела на куст, за которым скрылась Полина, ставшая для нее неожиданно близкой и дорогой.

Ласковый вечерний ветерок обдавал свежестью ее натруженное за день тело и от этой ласки легко было на душе. Если не умом, то сердцем Оля понимала, что у ее подруги совершилось что-то важное и значительное, ради чего, может быть, и надо жить, ради чего и рождаются люди на белый свет, то, чему она, Оля, не в силах отыскать точное определение и ощущение этого, пускай пока что смутного и неясного для нее. Она от всей души была рада за подругу, у которой появилось то большое чувство, ради которого люди идут на все. Оля постояла еще несколько минут под ярко светившей луной, помечтала и направилась в "ночлежку".

Многие девчата уже спали, намаявшись за день, но некоторые еще не успели уснуть и на стук двери повернули головы.

- А где же Полина? - спросила Олю Дуся, когда та подошла к своей постели и стала раздеваться. Хотя ярко светила луна, но в амбаре было темно, и Оля, не видя выражения лица Дуси, не могла понять, смеется та, или спрашивает серьезно.

Помолчав с минуту, она сказала: "Полина явится, у нее и спросишь!"

- Вы же вместе мылись у колодца, и она тебе ничего не сказала?

- А что она мне должна говорить?

- Как что? Куда пошла и когда вернется?

- Да кто я ей, что она передо мной станет отчитываться! - говорила Оля, все более втягиваясь в словесную игру с Дусей.

- Как кто, ты же подруга!