Дорога к победе

"Возьми несколько солдат, пройдите вперед метров на триста вдоль дороги и выройте там щели, - приказал лейтенант сержанту. - Да ройте не параллельно дороге, а перпендикулярно к ней, - добавил он. - Теперь по всей видимости, наведываться будут часто, дорожку проторили". Лейтенант, отдав все необходимые распоряжения, пошел поднимать женщин.

«Видать не на шутку встревожило фашистов строительство дороги?» - думал лейтенант по дороге к женщинам. «Не случайно они прилетели сегодня. С вводом этой дороги у нашего командования появится возможность прямым путем подвозить к фронту боеприпасы, технику, людей и все необходимое.»

Когда лейтенант увидел с насыпи женщин, они все еще сидели в выемке под откосом и о чем-то беседовали. Лейтенант спустился к ним.

Увидев лейтенанта, они приумолкли и выжидающе смотрели на него, оценивая его внешний вид и достоинства.

Лейтенант по их лицам понял, что они давно оправились от бомбежки, но, стараясь быть вежливым, спросил: "Испугались бомбежки?"

- Да кто же смерти не боится? - ответила за всех одна из женщин. В ее глазах лейтенант не заметил испуга, а наоборот ее глаза горели веселым отблеском. Женщина полушутя произнесла: "Мне казалось, что бомбы с воем летят за мной".

- Что, теть Шур, поджилки тряслись, когда бомбы начали рваться? - улыбаясь и посматривая украдкой на лейтенанта, спрашивала Оля.

- А у кого они не тряслись? Это сейчас мы герои, а как начали бомбить, ты первая под вагон полезла, только пятками мелькнула.

- Ха-ха-ха! - засмеялись женщины, тем самым скрывая недавно перенесенный унижающий человека страх.

И в самом деле, когда они освободились от пережитого страха, им уже казалось, что его и не было. Побежала одна в панике, за ней и другие, но не от страха, а инстинктивно, куда одна, туда и все. В эту версию, выдуманную ими же, они верили. И попробуй их разубедить - не выйдет.

Смеясь над собой, тут же рассказывает одна из женщин: "Ох, девочки, убейте меня сейчас, чтобы я прыгнула с платформы в спокойной обстановке, никогда! Смотрите, как высоко! А тогда, во время налета, я и не подумала, что могу ногу сломать или руку вывихнуть. Прыгнула - и все тут..."

- Помню, когда дед был еще живой, рассказывал, что он кормил у богача бычков. И вот один раз бык набросился на него, что-то ему не понравилось в дедушкином поведении. Дедушка - через забор. А когда пришел второй раз к этому забору и в спокойном виде хотел перепрыгнуть, не смог. Вот что значит страх, - добавила Мотя.

- Вот вы военный, командир, учились, а скажите нам, бабам, откуда в таких случаях у человека берется сила? - спросила Шура и, прищурив глаза, заранее зная, что лейтенант на такой вопрос не ответит, предвкушала победу над ним.

- Какой-то у человека резерв есть, который срабатывает в исключительных, опасных для его жизни случаях, - ответил ей лейтенант.

- Но что это за резерв и где он находится, пока людям не известно.

Разговаривая с женщинами, лейтенант украдкой бросал взгляды на Полину, которая сидела неподалеку с подругами, иногда их взгляды встречались, но только на короткий миг, и снова расходились.

Женщины, разговаривая с лейтенантом, не очень заостряли внимание на вражеских налетах и чуть поговорив об этом, вскоре перешли на повседневные темы, а вернее, о конце строительства и отпуске домой.

- Товарищ лейтенант, а когда нас домой, отпустите? - задала вопрос Татьяна. - Ведь скоро лето пройдет, зима спросит, где вы хозяйки были? Сенокос поди закончился, а коровкам ничего не заготовили. Скоро начнут зерно убирать, и опять пройдет мимо нас.

- А что вам на ваш вопрос ответить, вы и сами не хуже меня знаете. Как закончим строительство, так и по домам.

- Вы, я вижу, тоже точно не знаете, - разочарованно произнесла Татьяна. Лейтенант пожал плечами.

Поведение женщин для него было понятным, так как у каждой из них был недалеко свой домик, семья: за ними необходим пригляд. Да и бытовые условия здесь для них были не налажены. Еду, главное в человеческой жизни, и то приготовить негде, а о других неудобствах и говорит нечего: ни постирать, ни погладить, ни помыться, а о таких, казалось, мелочах, как, скажем, сделать завивку, подкраситься, то и разговор не заводили…

Война войной, а бытовка тяготит людей, особенно женщин.

Чувствуя, что молоденький лейтенант готов разговаривать с женщинами хоть до вечера, Дуся поднялась и стала прохаживаться, давая понять, что собеседование пора кончать, и надо приступать к работе, иначе могут не записать норму выработки. Подождав несколько минут она женщинам подала команду: - "Женщины, подъем!" А то солдаты скажут, что мы им плохо помогаем.

- Нет, этого солдаты сказать не могут, - сказал лейтенант. - Они знают, что вы свою норму уже выполнили, а это задание сверх нормы, поэтому вам и посидеть можно чуть подольше, чем другим.

- От долгого сиденья без дела тоже плохо, - ответила Дуся на слова лейтенанта.

- Женщины, поднимайтесь, поднимайтесь!

Женщины от повседневной тяжелой работы и недоедания изрядно притомились, и вставать с нагретой солнцем земли им не хотелось, так бы и сидели до неопределенного времени.