Дорога мертвых

– Ты молодец. – Мириам вздохнула. – Но Би говорила, что мы можем попасть в Крепость гораздо проще, так что не переживай.

– Ага, не переживать, если я про эти самые Крепости только из сказок слыхала. И на рисунке видела, давно как-то… здоровенную, на берегу большой такой воды. – Суонк покосилась на Мириам, а затем развернулась к ней всем телом. – Слушай, а ты ведь умеешь делать рисунки?

– Делать рисунки? Рисовать?

– Ну вроде. Я видела, как ты тогда в каре… рисовала. На такой блестящей штуке.

– Ну да.

– А глянуть можно?

Двадцать минут спустя, когда костер окончательно угас, и угли подернулись пеплом, Йоко, зевнув на всю стоянку, громко предложила всем прекратить чесать языками и идти спать. В ответ Суонк, до этого мирно рассматривавшая картинки в планшете, хихикнула, и посоветовала присутствующим согласиться, и пойти по кроватям чесать что-нибудь другое. Ответ Йоко тоже был не совсем приличным, и состоял в пожелании Суонк почесать что-то себе самой, чем вызвал взрыв хохота с ее стороны. Начавшийся было скандал мгновенно замяла Мари, обратив внимание всех на то, что завтра рано вставать, и не нужно мешать Мириам, уже задремавшей у костра.

Мириам, вовсе не спящая, восприняла происходящее, словно еще одну картинку – в дополнение к той, которую уже успела увидеть перед собой, в преддверии сна. Там, у костра, в свете, чуть более ярком чем на самом деле, сидел Джино, и тихо рассказывал что-то изредка кивающей Суонк. Мириам слышала его голос, но не могла разобрать слова. Почему-то ей было обидно за него – за то, что он сидит здесь в грязных тряпках, и поношенном плаще, хотя это сон, и следовательно, он мог бы выглядеть в нем как угодно, хоть надеть мундир, или что там полагалось у Небесных людей. Чувство обиды и возмущения не оставило ее даже тогда, когда Йоко, а за ней и Мари пожелали ей спокойной ночи, и она ответила им улыбкой, положив голову на сгиб локтя.

Суонк продолжала листать картинки на планшете, притрагиваясь к ним осторожно, кончиком пальца с неровно обгрызенным ногтем. То, другое управление, через внутреннее усилие, она не смогла освоить, но экран понимал и обычные касания. От набросков Мириам она уже давно перешла к фотографиям, хранившимся в памяти, и теперь просматривала их, подолгу задерживая некоторые на экране. Увидев, что Мириам не спит, она осторожно обняла планшет, словно ребенка, и подошла к ней, примостившись в ногах.

– И это все правда? – Преодолев какое-то внутреннее сопротивление, спросила она. – Это все есть?

– Да, Джино, его хозяин – он все это видел.

– И этот синий шар?

– Это Земля. Так она выглядит с неба.

– Чего… так?

– Ты не знала, что она круглая? – Мириам перелистнула картинку. – И здесь видно. Я тоже не знала, раньше. Мы живем на круглом шаре, который летит в пустоте вокруг Солнца, а над ним, с такой же скоростью, летят Небесные Города.

– Че, правда? – Суонк задрала голову вверх. – Вон та хрень, что светится?

– Это лифт. Там есть картинка, где он нарисован. Там, наверху, на него одета такая штука, вроде как… гриб. Она называется Осевой станцией – как торговый пост. От нее летят большие джеты, шаттлы – они возят в Города людей и грузы. А Города висят над Землей. Или все же летят, там, наверху – не знаю точно, я в этом путаюсь.

– И откуда ты такое знаешь?

– Тут написано, дальше, документы, карты, рисунки. Даже учебник для детей.

– Написано. – Суонк скорчила грустную гримасу, напомнив Мириам обезьянку, виденную на ярмарке. – Я, дура, читать не умею. И считать не особо.

– Тут должна быть программа с буквами – нажимаешь, и слышишь, как она звучит. Тоже для детей. Если хочешь научиться – я тебе включу.

– Хочу. Все хочу – и смотреть, и прочитать. Спросить хотела – про рисунки… про меня.

– Что?

– Ты там меня рисовала. Я… и правда такая? – Суонк смущенно уставилась в небо.

– Какая?

– Ничего такая. Растрепанная, но ничего.

– Ты можешь и в зеркало посмотреть, у Руби есть…

– То – зеркало, а то – ты. Может ты правдивее. – Она вытянула руку вверх. – Смотри, это джет?

– Нет. – Сощурилась Мириам. – Просто падающая звезда. Отец говорил, что это кусок льда, который горит, когда падает.

– Лед горит? – Недоверчиво уставилась на нее Суонк. – Странно как-то. Ну звезда падает – это понятнее. Нужно желание загадать, да? Загадаю-ка я, чтобы завтра не сдохнуть, и до сыта поесть. А ты?

– А я…– Мириам проследила за еще одним росчерком, серебристой полосой, наискось перечеркнувшей бледный лунный серп. – А я… я не знаю, что загадать.

Глава V.

Интермедия VIII.

Погребальная капсула вонзилась в разреженные слои атмосферы, точно древняя пуля в плоть.

Клоду показалось, что он даже услышал этот глухой удар – атавистическая игра подсознания, не понимающего, что такое абсолютная пустота и расстояние в тысячи километров.