Дорога на Москву

– Разве она тоже москалька?

– Не, в Бресте родилась.

– А при чём здесь уксус?

– Не знаю, – почесал затылок Алесь. – Наверно, слово красивое.

«Воцат» действительно было хорошее слово. У нас говорили: захотелось, как кобыле воцату. Это обо мне. Да и об Алесе тоже.

Мы беседовали на скамейке в сквере у театра Янки Купалы. Именно на этой скамейке Алесь вчера подсел к живому классику белорусской литературы Владимиру Короткевичу.

– Тебе чего? – покосился тот из-за газеты.

– Да так… – пробормотал Алесь.

– Ну и иди себе, – мрачно сказал классик. – Нигде от вас покоя нет.

Алесь поднялся и пошёл себе дальше.

– Эй! – вдруг захохотал ему вслед классик. – Глянь на свою задницу!

Алесь, изогнувшись, посмотрел. На штанах красовались три жирные полосы ядовито-зелёного цвета. У нас любят красить скамейки так, чтобы об этом не узнали граждане.

Короткевич тоже поднялся и повернулся к Алесю спиной. Теперь захохотал Алесь. На штанах классика сияли те же три зелёные полосы.

Поматерившись, классик и его юный друг отправились к нам в редакцию. Фотокорреспондент Валентин выделил каждому по тряпке и баночке растворителя. Сняв штаны, они принялись за работу. Через час напряжённого труда растворитель у них непостижимым образом трансформировался в полноценную водку, а через два часа они уже слаженно затянули народную песню со словами: «Не ходи ты, дядька богатый, где босота пьёт!»

– Слишком громко поют, – озабоченно сказал мне главный редактор.

– Хорошая песня, – не смог я скрыть зависть.

– А если там услышат? – показал пальцем в потолок главный.

Редакция журнала находилась на втором этаже здания ЦК комсомола, что сильно осложняло нашу работу. Во-первых, нас тихо ненавидели инструкторы, сидевшие на этом же этаже. Официально наш рабочий день начинался в четырнадцать, заканчивался в семнадцать часов. Инструкторы на месте сидели уже в девять. Как говорила о нас Лариса Петровна, без пяти два их ещё нет, пять минут третьего – уже нет.

Во-вторых, в любую минуту в редакцию мог заглянуть кто-нибудь из секретарей. И что он видел на столе простого журналиста? Бутылку самогона, шматок сала, разломанную пополам буханку хлеба, луковицу и щепотку соли. Каков автор белорусского журнала, пусть даже органа ЦК комсомола, таков и редакторский стол. Но и здесь бывали светлые моменты. Однажды автор из глубинки привёз нам с Алесем в подарок трёхлитровую бутыль спирта. Отказаться от неё мы не смогли.

Однако хоровое пение, доносившееся из фотолаборатории, было явным перебором.

– Классикам можно, – попытался я утешить главного.

– Им хорошо, напился и пой, – тяжело вздохнул тот, – а меня по головке не погладят.

…Мы с Алесем поднялись со скамейки, осмотрели штаны друг друга и отправились на работу.

– К тебе тут заходили, – как бы между прочим сказала Лариса Петровна.

– Кто? – без особого интереса спросил я.

– Очень хорошенькая, – тщательно загасила в пепельнице папиросу Петровна. – В белом пиджачке, вежливая. Мне понравилась.

«Катька», – догадался я.

– Уже узнала? – хмыкнул Алесь. – Я всегда говорил: Минск – большая деревня.

– О чём узнала? – перебила его Петровна.

– Женится наш сябра, – вздохнул Алесь. – И на ком? На чистопородной москальке!

Возразить на это мне было нечего, и я стал разбирать бумаги на столе.

– На какой москальке? – Петровна достала из пачки новую папиросу.

– На московской! – сказал Алесь. – Приличные люди сначала показывают невесту друзьям и только потом идут в ЗАГС.

– Я хоть и не видела эту москальку, но скажу: наша лучше! – безапелляционно заявила Петровна. – Ты почему за столом сидишь?

– А что? – поднял я голову.

– Беги за девушкой! Может, ещё договоритесь.

– Поздно, – махнул рукой Алесь. – Ему теперь хоть кол на голове теши. Потом, конечно, будет жалеть, но сейчас все извилины в его башке выпрямились. Давай трояк, пойду за бутылкой.

Я безропотно достал из бумажника три рубля.

7

Алёна и Марина приехали в Минск за день до свадьбы. Поскольку этот визит был уже деловым, девушки тащили в руках по большому чемодану. В первый раз моя невеста заявилась с маленькой сумкой, что мне, признаться, тогда очень понравилось.

«Надо было Алеся прихватить, – думал я, сгибаясь под тяжестью чемоданов. – Заодно со свидетельницей познакомился бы».

Остановка такси, к счастью, была недалеко.

– А где я буду жить? – кокетливо спросила Марина.

– У нас на четвёртом этаже гостиница, – сказал я, вытирая со лба пот. – Для тебя зарезервирован отдельный номер.

– А я? – спросила Алёна.

– Тебе придётся со мной, – сказал я.

Свадьба, конечно, хлопотное дело, но я не предполагал, что настолько.

Акт бракосочетания был назначен на три часа дня. Стол на «седьмом небе», то бишь в ресторане на последнем, шестом этаже гостиницы «Минск», я заказал на шесть вечера. Куда девать два лишних часа? А гости? А цветы? Машина, наконец? У меня голова шла кругом, и я решил на всё плюнуть. Если браки совершаются на небесах, то никуда я не денусь, женюсь как миленький.

Легче всего решился вопрос с машиной.

– Бери мою «Волгу» хоть на целый день, – сказал главный редактор. – Толя, поступаешь в полное распоряжение молодожёна.