Дорога на Москву

Толя, наш редакционный шофёр, кивнул. Надо сказать, он был не совсем обычным шофёром. Наслушавшись разговоров своих пассажиров о книгах и гонорарах, Толя решил овладеть смежной профессией писателя в кратчайшие сроки. Он купил в магазине толстую тетрадь, несколько шариковых ручек и сел за стол. За пару месяцев Толя навалял повесть о жизни деревенского парня, ставшего шофёром в городе, и принёс её в отдел прозы. Там повесть прочитали сначала литсотрудник, затем редактор отдела.

– Можно печатать, – сказал Владимир Максимович, редактор.

– А можно и не печатать, – возразил Василий, его подчинённый.

– Если напечатаем, потеряем шофёра, – сказал главный редактор.

– Зато какого писателя обретём! – хохотнул Алесь.

– Шофёр нужнее, – посмотрел на него главный.

Алесь перестал смеяться, подмигнул мне, и мы вышли в коридор.

– Зажимают таланты, – сказал Алесь. – Займи десятку до получки.

Я дал ему десятку. Из комнаты напротив, в которой сидели инструкторы ЦК, кто-то выглянул и тут же захлопнул за собой дверь.

– Завидуют, – сказал Алесь. – Угадай, кто в их комнате главный?

Я посмотрел на табличку с фамилиями. На ней значились Волк, Лисица, Заяц и Воробей.

– Волк, – сказал я.

– Воробей! – засмеялся Алесь. – А самый несчастный у них Волк.

– Этого не может быть даже у комсомольцев, – не поверил я.

– Может, – хлопнул меня по плечу Алесь. – Ты же вот женишься на москальке.

Крыть мне было нечем.

Итак, в ЗАГС мы поехали на белой «Волге». Алёна выглядела потрясающе: светло-зелёное платье, изящные туфельки, в волосы, уложенные на голове короной, воткнуты мелкие цветки хризантем.

– Нет слов! – сказал Алесь, помогая невесте выйти из машины.

– А подруга? – улыбнулась Алёна.

– Подруга, конечно, тоже, но у моего друга всегда были самые красивые девушки…

Я наступил ему на ногу. Алесь замолчал. Марина хмыкнула и поправила рукой причёску. Алёна слов Алеся не расслышала.

Кроме Алеся, я на регистрацию никого не приглашал, поэтому сама церемония прошла без лишней суеты. Важная дама в строгом костюме произнесла речь и показала указкой, где мы должны расписаться. Размеры указки произвели на меня сильное впечатление. Ею легко можно было привести в чувство любого заартачившегося жениха. Мы безропотно поставили свои подписи в нужных местах, обменялись кольцами и поцеловались. Грянул вальс Мендельсона. Алесь открыл бутылку шампанского, наполнил бокалы и провозгласил:

– За будущих детей!

Тост мне понравился.

– Едем в общежитие? – посмотрел я на жену.

– Нет-нет-нет! – замахали руками Алесь и Марина. – Успеете. Хотим гулять!

Мы сели в машину.

– В центр, – распорядился Алесь. – Я знаю парочку мест, где можно неплохо скоротать время.

В принципе для Алеся все злачные места Минска были родным домом. Его любили бармены, официантки, привратники и особенно поварихи. Сам же он отдавал предпочтение гуманисткам – продавщицам ГУМа.

– Во-первых, они все со справкой об отсутствии венерических заболеваний, – объяснял он мне, – а во-вторых, носят чистое бельё. Я тут с одной актрисы снял трусы – кошмар!

Возле Троицкого предместья мы отпустили с миром Толю и отправились в бар к Мареку. Вновь загремел салют из шампанского. Алесь между делом рассказал, как он на днях выиграл на спор бутылку коньяку:

– Сказал, что выпью залпом бутылку шампанского без стакана. Перелил вино в кастрюлю, дождался, когда выйдет газ, и легко выдул его прямо из кастрюли.

Девушки слушали его с интересом.

Мы вышли из бара и сфотографировались у церкви на Немиге.

– Почему все смотрят на нас и смеются? – спросила Алёна.

– Если бы ты видела, под каким наклоном к земле мы стоим, тоже смеялась бы, – сказал Алесь. – Пизанская башня отдыхает.

– Пусть смеются, – сказал я. – Мы не опаздываем в ресторан?

Нет, на седьмое небо мы ещё не опаздывали. Или уже не опаздывали.

В ресторане за нашим столом сидели двое командировочных. Увидев невесту с разваливающейся охапкой цветов, они безропотно ретировались. Стали прибывать гости. По-моему, половину из них я не приглашал, но меня это нисколько не расстроило.

– Гуляют все! – крикнул я.

И все начали гулять. Алёна станцевала со мной один танец и «пошла по рукам». Её приглашали мужчины не только нашего стола, однако меня это тоже не расстраивало. Я отдавал себе отчёт, что она была намного краше прочих девушек в этом огромном зале, и запретить страждущим хотя бы на миг соприкоснуться с чудом красоты я не мог. Кроме того, ко мне со всех сторон тянулись руки с бокалами вина и рюмками. Отталкивать их тоже было нельзя.

– Наконец-то я увидел настоящую красавицу-белоруску! – сказал высокий мужчина, подведя ко мне Алёну после очередного танца.

– А до этого не видели? – осведомился я.

– Ни одной!

– Откуда к нам приехали?

– Из Сибири.

– Сибирякам можно, – сказал я, не давая Алесю вскочить со стула. – Где им видеть красавиц? Дикие люди.

– А моя Люська? – не успокаивался Алесь.

– Её здесь нет.

– Но и твоя не белоруска, – сказал Алесь, остывая.

– В Москве кого только не найдёшь, – привлёк я к себе Алёну. – Там одних негров полгорода, не говоря уже о китайцах.

– За это надо выпить! – наполнил рюмки Алесь.

Мы выпили.