Дорога на Регалат

Письмо успокоило профессора. С Трелькой все хорошо. Слава Литу! Он осмотрелся в пустом доме. Что его держит? Ничего!

Он заметил, что руки уже сами собирают дорожный саквояж, плащ висит в прихожей. И денег ему хватит, чтобы объехать весь мир раза три. Заперев дом, профессор направился на городскую площадь.

Дилижанс до Ганевола отходил через полчаса. Нужно было торопиться.

Витунг Орзмунд сошел с корабля в Кренге в тот самый день, когда из монастырских ворот выехал обоз. Он, подобно Атрелле, взял билеты на самоходный дом, и малой скоростью приближался к столице, пока Атрелла удалялась от нее.

Кто может знать заранее, что его ждет? Человек планирует одно, а произойдет с ним запланированное или нет — известно только богам.

Отряд кавалерии пригнал в Дони брошенный фургон с оборудованием. Варра и Атрелла заняли комнату на постоялом дворе, затребовали развести в ведре мед и соль. Варра приказала поставить у туалета стражу, чтоб, не дай Лит, кто-нибудь не занял важный объект.

Она раздела обгоревшего наемника и выбросила вещи в коридор. Атрелла встала у головы, Варра заняла позицию у живота пострадавшего. Тот еще в дороге потерял сознание. Действовать приходилось быстро. Проведя руками по обугленной коже и мышцам, Варра, словно окалину, счистила все мертвое с живых тканей.

— Дефектов очень много. Что делать будем?

Атрелла, контролировавшая глубину сна и обезболивания, пожала плечами:

— Были б кости целы — мясо нарастет. Нужно очистить до живого мяса, обеспечить кровообращение.

— Логично. Но кожу подрастить стоит.

— Можно снять с уцелевших поверхностей вроде ремешков и накрыть пораженные участки, а потом стимулировать рост клеток кожи. Я это уже делала.

— Ты у нас вообще на все руки от скуки, — съязвила Варра, — давай-ка кровь очистим от яда. А то парню без почек и кожа ни к чему.

Три часа длилась операция. Полосатый, как барсук, раненый оживал. Промежутки между полосками живой кожи затягивались тонкой пленкой соединительной ткани, и Атрелла прилагала все силы, чтоб не возникали грубые красные жгуты келоида. Бороться ними потом будет очень трудно.

Закончив с очищением организма и восстановлением сгоревшей кожи, лекарки оставили выздоравливающего в комнате. А сами пошли есть — аппетит проснулся зверский у обеих.

К Варре подошел кавалерист и положил на стол ремень с гербом Лиды:

— Это вещь вашего погорельца.

Варра молча поглощала мясо.

— Что вы о нем знаете?

— Ничего, — сказала Варра, не отрываясь от еды, — для нас он пока просто пострадавший.

— Это лидиец.

— Ну и что? — Варра заказала себе баранье мясо с кровью, и теперь нарезала кусочками сочившийся розовым соком душистый ломоть обжаренной баранины.

— Вы сказали, что в лесу лагерь?

— Остатки лагеря и пятнадцать трупов, мы забрали единственного живого, — уточнила Варра. — Там, где мы оставили фургон, есть тропинка.

Командир отряда отдал приказание, и пятерка всадников умчалась, прихватив с собой освобожденный от груза фургон лекарей.

Нэйл проследил за выгрузкой имущества монастыря и тоже пошел есть.

Хим сидел рядом с Нэйлом. Он уже завтракал, а полуфардв старался не отставать от Варры. Командир решил не портить им аппетит, потому спросил, отходя:

— Когда можно будет допросить лидийца?

— После того как поедим, — ответила Варра.

Командир намек понял и вышел.

Покончив с трапезой, Варра встала и прочитала благодарственную молитву: "Благодарим Тебя, Лит пресветлый, что насытил нас яствами земными, произросшими в свете любви Твоей, и как заботишься о нас в мире насущном — не оставь нас в любви Своей и в царствии небесном". Атрелла, Нэйл и Хим тоже поднялись и хором присоединились к рыжей лекарке-жрице.

— Вот и слава Литу, — сказала Варра. Она махнула рукой Атрелле: — Пойдем, поговорим с лидийцем.

Девушка послушно зашагала следом за наставницей.

Кавалерийский начальник в это время занимался где-то на дворе и в разговоре участия не принял.

Варра сделала Атрелле жест: "останься у дверей", а сама присела у койки больного. Помассировав ему виски, она пробудила обгоревшего лидийца.

Язык старшая лекарка знала довольно сносно, не только в пределах допроса пленника, поэтому, когда тот приоткрыл глаза, спросила:

— Как тебя зовут?

— Хлавин, — хрипло сказал наемник и попросил: — Попить дайте, сильно сушит в горле.

Он не видел Атреллы, стоявшей у дверей за изголовьем его кровати. Варра протянула стакан. Левая рука лидийца, потерявшая половину мышц, работала плохо, он пошевелил ею чуть-чуть.

— Теперь инвалид?

— Кости целы, а мясо нарастет, — повторила Варра Атреллину пословицу. Она помогла наемнику приподняться на кровати, чтоб выпить воды. — Сегодня еще попьешь бульону, а завтра будешь уже есть мясо. Я поработаю еще с тобой, если хочешь.

— Плевать, все равно подыхать, — сказал Хлавин. — Мне пророчество было о скорой смерти.

— Видно, не такой уж скорой, — возразила Варра, опуская наемника на подушку. — Расскажи мне, что случилось. Кто вас пожег?

Хлавин молча смотрел в потолок.

— Послушай, я не из полиции, и ты не на допросе. Я не спрашиваю, что вы делали в стране тайком, но откуда столько огня в вашем лагере?