Дорога навстречу вечернему солнцу

Однажды сел под деревом, устал, решил костёр развести. Уже хворост подсобрал. Потом что-то мне как будто сказало, какая-то сила заставила встать и уйти под другое дерево, пересесть, и на старом месте случился обвал, всё камнями завалило. Есть что-то в природе, есть.

Проигравший жизнь

Этот посёлок, скудный на зелень, но богатый пыльными ветрами и ярким солнцем, для меня навсегда останется символом жизни до веры… В этом мире можно было жить, но пустота бывала невыносимая…

На самом деле без Бога жить невозможно. Но человек до осознания этого – младенец умом. Душа всё понимает и пытается объяснить необъяснимое, но не может, и тоскует…

В этом посёлке я прожила несколько лет. Остро-ярких, сочных и… пустых. Помню, как нередко хоронили моих сверстников, мальчишек, погибших из-за бешенной езды на мотоциклах. Гоняли они, конечно, без шлемов… Бывало, пацаны спьяну тонули в коварной каменистой речке, что делила посёлок на две неравные части. Погибали в драках, от поножовщины… Смерть ходила рядом, обыденная и пугающая, отвратительная и удручающая, и о ней старались не говорить и не думать…

Однажды меня удивили одни похороны. Вернее, не они сами, а моя реакция на них. Хоронили какую-то незнакомую бабушку с нашей улицы. Я вышла посмотреть на процессию, и почему-то пошла вместе с малочисленной толпой. Так плакала, как редко в жизни… С каким-то облегчением и упоением, словно вот, нашелся повод поплакать открыто и всласть. До сих пор помню ощущение тоски и …облегчения…

В этом посёлке у отца был друг. К нему я приглядывалась внимательно и настороженно. У отца, в принципе, друзей не было никогда. Первым и лучшим другом его была моя мама, с которой они жили так плотно, были поглощены друг другом, что даже нам, детям, порою не находилось места в их тесном мире.

Нами, детьми, это воспринималось как норма… А друг был внешний, и я всегда подозревала, что они с отцом – «для пользы дела», и активно друг друга используют. Слишком они разные… Когда общие дела исчезнут – вся их «дружба» рассыплется в пыль.

Друга назовём Борис. Был он плотным, кудрявым, широколицым… Приезжал к отцу всегда шумный, пропахший одеколоном и кожаным ароматом его удобной машины. Они начинали оживлённо разговаривать, Борис заполнял собою одновременно все комнаты нашего маленького дома. Я от него не пряталась, он меня просто не замечал. До поры, до времени. Когда он, через несколько лет, обратил на меня свои очи, я сразу поняла, что и тут он ищет практическую пользу: подрос сын, нужна была хорошая и удобная невестка. К счастью, нашли партию получше, чем дочка простого поселкового учителя. Да, я была симпатичная, и, по словам родителей, «из порядочной семьи». Но мы, к счастью, были бедны, и Борис нашёл для сына более выгодную партию …

О сыне его, Максиме, позже расскажу. Так вот, я сначала не могла понять, зачем Борису мой отец? Какие дела их связывают? Но потихоньку открылось. Отец был заядлым охотником, у него были свои излюбленные места, солонцы, «сидьбы» … Всё это он, по широте душевной, открыл Борису, и был страшно удивлён, что друг начал ездить по этим местам… без него… Меня, настороженного подростка, это ничуть не удивило… И то, как повёл себя Борис во время аварии… И не шокировал случай с лисой…

Однажды зимой Борис привёз отцу замороженную лису, попросил, чтобы тот снял шкурку. Сказал, что лисица вчера попалась в капкан. Когда отец растаял трупик лисы, по дому разошлась страшная вонь. Шкурка стала разлезаться под пальцами… Похоже, что бедная лисичка погибла очень давно и лежала невесть где в тёплом помещении, почти разложилась… Тогда впервые из уст отца прозвучало возмущенно-растерянно: «непорядочно». Практически, это был приговор. Но связи, пусть и не совсем дружеские, сразу не рвутся.

После этого случая отец взглянул на своего приятеля под другим углом. А случившаяся позже авария вовсе открыла отцу глаза…

У Бориса много было «полезных знакомств», и однажды он подкатил к нашему домику не на своём уютном автомобильчике, а на огромной военной машине. За рулём сидел молоденький солдатик в зелёной форме.

На улице было пасмурно, слегка накрапывал дождь. Обычно в такую погоду отец никуда не ездил. Но в этот раз он быстро собрался, и они укатили на охоту. Вечером солдатик привёз отца домой. Вернулись они не в лучшем виде. Помятые, поцарапанные. Слава Богу, живые. Бориса с ними не было. По словам отца, Бориса, со значительными ушибами, они увезли домой.

Голос у отца был весёлым, и никакого сочувствия к ушибленному Борису в нём не звучало. За ужином отец рассказал, как было дело.