Дорога праха

Вегард всё ещё злился. На обоих, конечно, но от неё-то ждал большего благоразумия. Злился из-за удара, из-за узколобости, из-за того, что спорить ей было проще, чем выслушать. Ведёт себя так, будто ей есть куда податься, будто одолжение им делает.

– Я бы и не взял твоих денег, – ответил Ариан едким тоном. Вег едва удержался, чтобы не дать ему подзатыльник. Уж лучше сам, чем нарушится их шаткое перемирие.

Вместо этого Вегард положил ладонь Ану на плечо и сказал вполголоса:

– Зайди пока в Храм. – Он указал на белые ступени, ведущие к белым дверям.

Без Клаудии по храмам они не разгуливали – даже не вспомнить, когда молились в последний раз. Ариан уставился в недоумении.

– Я сейчас подойду, – с нажимом сказал Вегард.

Они с Казимирой проследили взглядами за Арианом, скрывающимся за белыми дверьми. На худом плече камзол болтался, как на слишком большой и несуразной вешалке.

– Тот наш разговор, – начал Вегард, но Каз перебила скучающим тоном:

– Всё в порядке. – Смотрела куда-то ему за плечо, морщилась от приближающегося гомона. Вег обернулся и уступил дорогу скрипучей повозке, загруженной клетками с домашней птицей.

– Я так и думал. – Вег кивнул. – Вернёшься?

Он прикусил губу. Стоило продумать, что говорить, но забот и без того хватало. Проследи за Аном, проследи за деньгами, проследи, чтобы группа не переубивала друг друга, проследи за тем, что, кому и как говоришь.

Каз резко глянула на него. Опять какое-нибудь слово не понравилось.

Она вся такая колючая – взгляд, черты лица, костлявые плечи и локти. Мертвецки бледная, щёки впалые, под глазами вечные синяки. Как только ноги её держат. Любой сквозняк – и равновесие потеряет.

И вот как на неё злиться?

– Вы всё ещё на мели, и это повод для меня свалить? – спросила Казимира беззлобно. Ситуация будто смешила её, а Вегу было совсем не до шуток. Все планы идут под откос, никто не знает, что выдумал Мелин, а она веселится. Хотя чего ей грустить, ей-то неизвестны масштабы проблемы. И Вег постарается, чтобы Казимира и дальше ничего не знала.

Каз чуть склонила голову набок. Пряди снова скрыли синий глаз. Пялиться было бы невежеством, но временами Вегард не мог не рассматривать странную синюю кляксу на белке её глаза. Будто синяк. Зелёная радужка, чёрный зрачок – всё обычное, а вокруг синева. Поражение так близко к мозгу… Может, как раз эта область и отвечает за страх или разумные решения? Это бы многое объяснило.

– Заказчик, который не держит слово, – начал Вегард с глубоким вдохом, – не заслуживает доверия. Ты имеешь право уйти. – Вег сам себя осёк: не подсказывай ей, дунн[47].

– Не собиралась. – Она выдавила улыбку. Вег не поверил.

Он глянул поверх её головы на гогочущий, визжащий, дребезжащий вонючий город. Дорожная пыль, машинное масло, свиньи, кони, люди, тухнущая на жаре рыба. Каждый новый день в Гастине будто кто-то подкручивал регулятор температуры. Вегард считал, что привык к зною в Монтанье, но с местной погодкой та не шла ни в какое сравнение.

Вег свёл лопатки вместе, чтобы чуть унять ноющую спину. Рубаха мерзко липла к коже, ноги прели в высоких ботинках. Надо скорее здесь заканчивать и идти в гостиницу. Да, сейчас, только…

– И в лесу, ночью, вдали от лагеря ты не собиралась уходить? – спросил Вегард. Старался, чтобы в голосе не прозвучали обвинения или претензии. Сам сказал, она имеет право уйти. И сам же ломал голову, что сделать, чтобы удержать её.

– Я же объясняла. – Каз скрестила руки и пожала плечами. – Тренировалась. – Она передразнила кого-то, должно быть, Клаудию: – Хиловата я для убийцы.

– Хорошо. – Вегард кивнул. Раз, другой. Будто уверял себя. – Мы тебя ждём. – Он шагнул на белую ступень, но вспомнил что-то и обернулся: – Купи одежду с капюшоном, чтобы…

– Не учи меня, – протянула она.

Да, он слишком привык к Ариану, которому всегда и везде нужно напоминание, совет, подсказка и подзатыльник для верности.

И если Каз о себе не заботится, кто-то же должен.

* * *

Казимира прошла мимо уже седьмого храма Синей Длани. Эти никогда не строили большие церкви, где под сводами собрался бы весь Великий Пантеон. Синие Друиды теснились в небольших часовнях или храмах, посвящённых одному-двум богам. Ведь десяток под одной крышей не поселить, не вызвав чьего-то гнева. Так жертвенник пакранского Дийва никогда не соседствует с очагом его первой жены, Ивиб. Ходила легенда, что в один храм, где бывших супругов пытались примирить, изо дня в день била молния, пока камня на камне не осталось. Кто-то говорил, что это сам Дийв прогневался, кто-то – что младшая из его жён, чародейка Весара.

Каз всегда путалась в этих семейных перипетиях Пакрана и Лауки, куда им было до вечной связи Алги и Алаян.

На синих ступенях задержалась девушка-друид, встретив взгляд Казимиры. Приглашающим жестом она указала на распахнутые двери, но Каз выдавила улыбку и мотнула головой. Синие для любого открывали двери, объятия и сердца. Когда-то даже для Дэума возводили алтари, но Белый железный кулак разгромил это богохульство.