Дорога праха

– Нет, – отсёк Ариан и глотнул медовуху, сморщился, задержав дыхание, проглотить никак не мог, но всё же распробовал и тоже стал рассматривать сургучную печать. Год разлива, что ли, ищешь? Или сорт… Из чего там делают медовуху? Пока в мыслях Каз продолжала язвить, Ариан рассказывал: – Гавен поставил мне протез лучшей модели. У него не было своих детей, да он и не хотел никогда. Зачем? – После очередного глотка Ариан передал бутылку Казимире. Та пить не торопилась. – Нажитое добро передать кому-то он вряд ли бы смог, любовь и уважение он получал от подданных, слуги исполняли любое желание, – Ан мечтательно махнул рукой в одну сторону, в другую. – Войско защищало его от врагов. Нахера ему семья и дети?

– Теперь всё встаёт на свои места. – Казимира не сразу сообразила, что сказала это вслух, но чего уж теперь. – И двух лет хватило, чтобы престарелый хрыч с замашками тирана вытравил из тебя всё хорошее? – Уф, выговорить это оказалось сложно, но Каз справилась и облегчённо откинулась на спинку кресла. – Ненавидь весь мир, малой, требуй от него любви и поклонения. Только ты всегда будешь прав, а остальные недостойны и взгляда твоих прекрасных очей.

– Ох, прекрасных очей? – Ариан посмотрел на неё томно из-под полуопущенных ресниц и помахал рукой – продолжай, осыпай комплиментами.

– Это такое выражение, – буркнула Каз.

Будто рычаг повернули, Ариан снова стал серьёзен и подался вперёд.

– Знаешь, как умер Гавен Гатри?

– Не имею представления. – Двумя пальцами Казимира подпёрла висок. Бок бутылки с медовухой холодил ей ногу. – Это относится к делу?

– В своей постели, – со странным торжеством во взгляде и голосе ответил Ариан. – После того, как перетрахал трёх молодых девчонок и упился вина. Ему было шестьдесят четыре года.

Казимира не сдержала свист, проявляя уважение.

– Рекорд. Где это было? На западе где-нибудь?

– В Каллгире, – по слогам проговорил Ариан.

Несколько раз Казимира открыла рот, чтобы начать спор, но не находила слов.

– Ты врёшь. – Она повернулась к нему всем корпусом и тоже подалась ближе, задела локтём шаткий столик. – Даже в Гастине восстают меньше, чем у вас там. Налоги, зафери, шахты – в Монтанье любой взвоет. Если не было претендентов на трон, то обскуры бы точно попытались убить твоего… Гар… Гат… князька твоего.

После каждой её фразы Ариан ухмылялся всё шире и нахальнее.

– Поэтому в Монтанье все и едут на заработки. У нас есть выход к морю, у нас самые богатые залежи серебра, рубинов, изумрудов, агатов. Мы первые по добыче угля, у нас лучшие кузницы. Налоги отвечают доходам.

– И поэтому у вас такая высокая смертность и среди обскуров, и среди князей, – парировала Казимира. Ни за что бы она не поверила, будто за шесть лет, что она не читала новости, в Монтанье что-то изменилось. – А если твоё княжество так богато, с хера ли оно в таких долгах?

Ариан поджал губы и уставился на неё.

– Вег разболтал?

– Ага.

– Трепло. – Ан отобрал у неё медовуху и сделал ещё несколько глотков. – Потому что Гатри не следил за казной и любил потратиться. А после него пришёл… ссыкун откуда-то с запада. Думал, здесь не придётся работать, вот они богатства, забирай. – Ариан неосторожно поставил бутылку на стол и чуть не промахнулся. – Зафери его знает, сколько он просрал, сколько просадил. Зато я знаю, сколько задолжал соседям. Всё на мне теперь.

Казимира почему-то ни разу не задумывалась, что сделал Ариан, чтобы занять пост князя. Кто сидел на троне до него? Кого он послал убить своего предшественника? Это сделал кто-то из Гур или… Вегард?

Об этом Каз не спросит. Никогда.

Несколько секунд ушло на то, чтобы вернуться к прежнему разговору и забыть об этом вопросе. Никогда.

– Тогда зачем ты туда возвращаешься? Давай заедем куда-нибудь, – Казимира провела рукой по широкой дуге, показывая, как велик выбор, – куда-нибудь в Даар, в Вирзу. – Она напустила в голос равнодушие. – Прирежу для тебя князька, осядешь там, м? И никаких проблем, долгов, войн с соседями. Просто не мешай местным верить в того, кто им больше нравится, и всех дел.

– Не-ет, – протянул Ариан. Он выпрямился и поднял подбородок. – Я не войду в историю, как князь, которого выгнали обскуры. Закрыли тему. – Но серьёзный налёт слетел мгновенно, стоило Ану добавить пару секунд спустя: – Эй, а я жду свою сказку.

Каз усмехнулась и зажмурилась до белых кругов перед глазами. Где-то слева звякнуло кольцо по стеклу. Казимира впилась пальцами в подлокотники и подтянула себя ближе к камину. Она посмотрела поверх ламп на каминной полке и только теперь заметила картину в центре. Рисунок было не разобрать, краски слились в блёклую мазню, но Каз помнила сюжет и каждый штрих волнующегося на холсте моря.

– Знаешь, в честь кого названа эта гостиница?

Каз оглянулась к Ариану и забрала медовуху. Пора. Глотнула, перекатила напиток по языку. Сладость крийского мёда обманчива – хочешь выпить ещё и ещё, не чувствуешь крепости, но когда горло сожмёт, а из глаз вышибет слёзы, будет уже поздно. Ты в капкане.