Дорога праха

– Может, Донне нож к горлу приставить, что ей дороже: жизнь или бабло? – Казимира махнула рукой в сторону двери. Да и пусть услышат, пусть поймают, какая к зафери разница, если я уже всё провалила! Это был последний, сука, шанс. – Я весь дом обрыскала! Ну, почти весь, похоже, Ан был прав, и я…

– Ли́лле[62]. Лилле, успокойся. – Вегард поймал её за плечи и заставил посмотреть на себя.

Крийского языка Каз не знала, но прежде слышала, как крийцы обращались так к официанткам в барах. «Эй, милая лилле!» И почему от них это звучало, как скабрезность, а от Вега… А от Вега – как что-то, что могло заставить её заткнуться и забыть о порыве перерезать пару глоток.

– Выдохни. – Он показал на своём примере, глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз. Каз повторила, даже не пытаясь отмахнуться или выругаться. – Ты на пределе, я понимаю, – говорил Вег тихо и нежно, едва касаясь её рук. – Я рядом. Всё в порядке. Время ещё есть. Мы справимся. Чем я могу помочь?

Ещё пару вдохов и выдохов спустя Казимира взяла себя в руки. Позорная истерика из-за какой-то мелочи, ещё и перед Вегардом, а он сидит тут, зовёт ласково, в глаза доверительно заглядывает.

Хорошо. Хорошо, пусть так. Если в обмен за сотни идиотских решений, литры пролитой крови и десятки сломанных костей боги посылают ей лучшего, терпеливейшего мужчину, который когда-либо ходил по земле, Казимира не против.

Выдохнула. Собралась. Он рядом. Всё в порядке. Вы справитесь.

Пальцы ноги оказались целы, Вегард помог Каз подняться и вернулся к двери, чтобы прислушаться к коридору. Всё, чем он поможет, – смотреть в оба, вдруг заметит что-то, чего не видит замыленный глаз Казимиры. Она ещё раз осмотрела туалетный столик, все шкатулочки, сундучки, вазы и плетёные корзинки. Следом – прикроватные тумбочки с целым складом косметики, масками для сна, флаконами с маслами и гадальными картами. Даже в письмах, перетянутых тонкой тесьмой и пахнущих виноградными сигаретами не было цифровых комбинаций.

– Что ты напеваешь? – вдруг спросил Вег.

Каз брезгливо отдёрнулась от записей – никогда не думала, что станет рыться в чьих-то письмах.

– Я что-то напеваю? – спросила она.

– Ага, что-то про чашки, поплавки какие-то. – Вег повернул голову набок то так, то эдак, рассматривая что-то на стене. – Уже раз в десятый пропела. – Он обернулся к Казимире. – Что это?

Лакх, Талия предупреждала, что эта ерунда прилипчива.

– Да так, – отмахнулась Казимира, закидывая письма на место. – Донна научила этой песенке сначала дочь, потом внучку. Мелкая говорит, бабушка иногда просит её петь. Я вот тоже наслушалась, теперь не избавлюсь.

Вег подался вперёд, приподняв брови.

– Повтори все слова, – попросил он.

Без энтузиазма и задорной интонации, с которой мурлыкала эту мелодию Талия, Каз повторила:

– Чайки, стопки, поплавки, в час долины островки. Зачем спрашиваешь?

Он подождал секунду и взмахнул рукой, будто сейф вырос из пола прямо перед Казимирой, а она его не замечала.

– Что? – Она нахмурилась, осмотрелась по сторонам, может, и правда чего-то не видит.

– Четыре, семь, пять! – выпалил Вег. – Эти слова – код!

Ну вот, последний адекватный потерял рассудок.

– Эти слова – бред.

Им пришлось понизить голоса, потому что за дверью послышался приближающийся стук чьих-то каблуков. Каз отступила к гардеробной, Вег сжал рукоятку двери. Если потребуется, он выиграет пару секунд. Напряжённая тишина, напряжённые взгляды, и… каблуки процокали дальше.

Свистящим шёпотом Вегард продолжил то, на чём остановился:

– Параноик Донна, которая не могла запомнить код, не стала бы шифровать его под невинную детскую песню? И не заставила бы дочь и внучку учить их?

– Да бред… Не…

– Вот именно, что бред. Чистой воды. Никто бы ничего не заподозрил, и не нужно было бы хранить записи.

– С чего ты вообще решил, что это может быть связано с цифрами? – не отступала Каз.

Теряя терпение, Вегард запрокинул назад голову и глубоко вздохнул.

– Мы один раз с Аном, пока учились, нашли правильные ответы для какого-то теста. Он придумал – по первой букве ответа подобрать слово и составить стишок. Вызубрил. Сдал. Никогда бы, к зафери, не подумал, что эти знания мне пригодятся.

Каз проморгалась, давая идее время.