Дорога праха

Направляя коня по улочкам Иелейи, Казимира вспомнила ту лаукинийку, что когда-то служила в медкрыле в Гур. Любимым её хобби было угадывание, из какого края ты родом. По внешности Каз та рассудила – запад, Пакран. Под стать им чёрные волосы, высокий рост, зелёные глаза, острые черты лица и бледная кожа.

– А Киор-бэй говорит, что неважно, где мы родились, – ответила тогда тринадцатилетняя Казимира. К этому времени её любимым хобби было цитирование Киор-бэя. – В мире сирот ты повсюду чужак. Важно только, где тебя приютили.

– Много понимает ваш Киор-бэй, – подбоченилась та лаукинийка и больше с Каз таких разговоров не заводила.

Проехали мимо скромного Синего Храма, по всей видимости, заброшенного – окна и двери там были криво заколочены досками, а на крыльце осталась сажа после попытки поджога. Чуть дальше по улице Казимира заметила раскиданные фрукты и истоптанные букетики цветов, мало что осталось от небольшого каменного алтаря. Синюю кирпичную кладку кто-то раскурочил и облил белой краской, в нос ударила вонь мочи, и Каз не сдержала гримасу отвращения. Не только из-за запаха.

– Что это? – спросила Ясмина, задержавшись у обломков, когда остальные уже проехали.

– Лаукинийцы на таких алтарях преподносят дары духам предков, – ответила Казимира, завершавшая процессию. Когда Яс поравнялась с ней, Каз продолжила: – Иногда так восхваляют отдельных богов, но это редкость, особенно в городе. Чаще где-то у дороги их можно найти, чтобы в пути ты мог принести жертву, помолиться…

– Не «лаукинийцы», – тоном разочарованной учительницы поправила Клаудия. – Это еретическая придумка Синей Длани. Как мы можем видеть, кому-то в этом городе хватило ума и смелости избавить улицы от подобного вопиющего…

Терпение Казимиры кончилось быстрее, чем фраза Клаудии.

– Да-да. – Каз припустила коня вперёд.

У городской площади, сплошь состоящей из сочной зелени и ярких клумб, компания разделилась. Ариан и Вегард поехали на поиски отделения почты и банка. Первое – для гонца к Юргису, второе – для возвращения столичных долгов. Остальные направились к гостинице, которую им посоветовала милая престарелая дама с ромашковым венком в волосах. Дама эта сидела в уличном кафе и сама предложила помощь, случайно подслушав громкий разговор свиты. На незнакомку Клаудия уставилась так, будто та хотела угостить их змеиным ядом из кофейной чашечки.

После выжженного солнцем Гастина, после Идена, состоящего из стекла и металла, в Иелейе глаз отдыхал. Большинство домов и нежилых зданий здесь были одноэтажными, распластавшимися в разные стороны. Стены и двери красили в рыжий кирпичный цвет. Лаукинийцы верили, что это должно привести к порогу удачу, дать благословение богини Раудоны. Так что редкие зелёные домики приковывали взгляд – здесь жили рыжие люди, удачей уже поцелованные, которые воспевали богиню-мать, Ивиб, и выбирали её цвета. Большие окна всегда оставляли распахнутыми, но ставили сетки от насекомых. Каз надеялась, что комары и мошки останутся позади, на болотах, но назойливый писк настигал даже в городе. За исключением центральной дороги, улочки были такими узкими, что двое человек не могли пройти. Та же пожилая дама с венком пояснила на вопрос Ариана, что так строили для затруднения прохода вражеских армий.

Удивительные люди, о войне говорят, как о сезонном паводке, и такие открытые, вон двери, окна, души нараспашку.

В гостинице очередной улыбчивый лаукиниец сказал, что свободных номеров полно, обед будет готов в течение часа, горячую воду для ванн нужно греть, простите, водопровода нет, а о лошадях позаботятся слуги, напоят, накормят, вымоют. Перед этим Дакин только и успел, что поздороваться. На правах главной транжиры Каз забронировала каждому по отдельной комнате, только Валлетам оставила, как полагается, сдвоенную.

Объявились они как раз к обеду, и Ариан выглядел ещё смурнее, чем прежде, но никто не рискнул его о чём-то спрашивать. Вег тоже погрузился в свои мысли, хмурился, даже не заметил, когда Казимира коснулась его руки под столом.

– Вам всё понравилось? – спросила служанка, убирая тарелку Ариана и заглядывая тому в мрачное лицо. Смотрел Ан куда-то в потолок и время от времени беззвучно шевелил губами, словно что-то подсчитывал или прикидывал. Вместо него Ясмина поблагодарила за угощение. – А вы не слышали, у нас бродячий цирк приехал. Вон, за стенами. – Девушка уперла поднос с грязными тарелками в бок и не собиралась уходить. – Наместник их не пустил в город, говорит, негоже на божеской земле таким промышлять. – Она даже чуть нагнулась в сторону Ана, надеясь, похоже, попасть в поле его зрения. – Может, захотите сходить туда, поглядеть?

– Вы свободны, – отчеканила Клаудия, и щёки девушки вспыхнули.