Дорога праха

Круминиши, Фахурун… Там было какое-то дело, что-то важное, о чём они не распространяются. Клаудия как-то раз об этом заикнулась, и Ан чуть взглядом её не убил. А Сол Мелин, который ни с того ни с сего взъелся на Ариана? Ну, восстание, подумаешь, будто первое в истории, сколько Мелин сам их подавил. Теперь эта помощь от Юргиса – Ан вёл себя так, будто друг ему задолжал. Хотя с Арианом не подгадаешь, захочет – весь мир выставит своим должником.

Как-то… Где-то что-то не срастается. Такое чувство, будто узел затягивается так туго, что верёвка вот-вот горло пережмёт. Ещё и гонимся за вчерашним днём.

Ехали то через лес, то вдоль гор, и только после заката свернули к дороге, к скромному постоялому двору для смены коней.

На привал в лесу остановились к тому времени, когда в темноте уже не могли дальше лошадиных ушей разглядеть. Пока остальные разбивали лагерь, Казимира вызвалась собрать хворост для костра. Хоть пару минут побыть в одиночестве. Шагала всё дальше, лениво подбирая ветки, стараясь разгрузить голову и перестать вслушиваться в голоса свиты. Всё ещё недостаточно далеко.

Хрустнула палка, доля секунды, и Клаудия возникла перед Каз, будто из-под земли выпрыгнула. Чудом Казимира не врезала ей одной из сухих веток, что прижимала к рёбрам.

– Не помешаю? – елейным голоском спросила Клаудия и поравнялась с Каз. В уголки губ закралась улыбочка, с которой обычно она пыталась склонить Ариана на свою сторону. Порой даже получалось. – Выделишь мне пару минут для беседы?

Казимира смерила её терпеливым взглядом. У Дакина выучилась.

Всё не начиная свою «беседу», Клаудия прохаживалась вокруг. Руки сложила на подоле, взглядом рыскала, выискивала что-то. Каз подобрала ветвь покрупнее, взвесила её в руке. Всегда ведь можно сказать, мол, ой, случайность… Да бред, никто не поверит, что она просто упала и разбила голову о камень, а я тут ни при чём.

– Должна признать, меня удивило твоё рвение поехать к Рейтарам на переговоры, – сказала Клаудия, будто плела тонкий узор из нежной шерсти. Одно резкое движение – и нить оборвётся.

– Я предложила это не из-за переговоров, – ответила Казимира, сама себя в мыслях ругая, что вообще раскрыла рот. – Если нужно разбираться с заказчиком и переманивать наёмников на нашу сторону…

– О, милая, не переживай, – впервые обернувшись к ней, промурлыкала Клаудия.

Словно окатили водой из горного ледяного ручья. Милая. У Каз кулаки инстинктивно сжались.

– Вегарду не впервой так разбираться, – продолжила Клаудия, явно считавшая отвращение Казимиры. Втянула его с воздухом, прикрыла глаза в наслаждении, едва не облизнулась. Ты не карга, ты заферова кобра.

– Теперь для грязной работы есть я, – отчеканила Казимира и остановилась у широкого дерева, упираясь в него плечом. Почти непринуждённо.

Клаудия усмехнулась куда-то в сторону. Так вот у кого княже учился актёрскому мастерству? Да ещё и такому паршивому.

– Грязной? – спросила Клаудия с притворным умилением в голосе. – Милая, Вегард такой работы никогда не чурался.

Не слушай её. Не поддавайся. Просто иди дальше. Не отвечай. Не. Отвечай.

– Ну, работа на князя обязывает служить и гонцом, и палачом, и щитом… – Казимира пыталась бросить это как несмешную шутку, которая бы поставила точку в разговоре.

– Обязывает? – переспросила Клаудия.

Да к зафери, ты же всё расслышала, к чему эти картинные жесты?

Она подошла ближе, брезгливо оглядывая насекомых, копошащихся в сухой траве, но, когда подняла взгляд на Казимиру, в глазах осталась только сталь, способная пронзить насквозь.

– Милая моя, милая Каз. – То, что должно было звучать тепло и доверительно, у Клаудии получилось почти угрозой. – Не морочь голову ни себе, ни им.

«Им»? Кому «им»-то? Очень хотелось отшатнуться, хотя бы сделать шаг назад, но Каз не шелохнулась, вдыхая запах прелой листвы, лимона и ванили.