Дорога праха

– Может быть, – Эдвард понижает голос и смотрит на охранников, словно ему не нравится, что посторонние слышат этот разговор, – я знал его?

– Вряд ли, ваша милость, – Каз вымучивает улыбку, – Ньял был рядовым солдатом и обскуром.

Эдвард ставит свою чашку, звякает блюдце. Кончики холодных пальцев касаются напряжённой руки Казимиры. Она отдёргивается, и Бофорт поднимает ладони в сдающемся жесте.

– Простите. Я лишь хочу сказать… – он кашляет и снова говорит тем громким, уверенным тоном: – Похоже, и вы не питаете тёплых чувств к Ташчи. Ведь он всё это развязал. – Взгляд Бофорта снова устремляется к книжным полкам. На юном лице залегают морщины у глаз и между бровей. – Я видел его на поле боя, видел, как он отправлял своих людей в атаку, даже когда стало ясно, что они проигрывают. Он должен был отступить. – Взгляд Бофорта темнеет, и Каз слушает его почти заворожённо. Всё, что она услышала от отца Ньяла: «Погиб в бойне под Ашмиром». – Но Ташчи бросил своё войско на «Гидр», чтобы сбежать. Такой человек не заслуживает статуса князя. – Бофорт снова заглядывает ей в глаза. – Вы согласны?

Казимира дважды кивает, потому что первый раз выходит рваным, будто нервный тик. Эдвард Бофорт завоевал её доверие всего одной историей.

Откуда ей было знать, что он не участвовал ни в одном бою, не встречал ни единого генерала «Гидр»?

После того как отец Ньяла показал ей то письмо, Казимира пропускала все новости о военных действиях мимо ушей. С десяток ребят, с которыми она училась, не из убийц, из военных, тоже участвовали там. Кто на стороне Ташчи, кто на стороне Герра. Раньше бы Каз не взволновала весть о смерти кого-то из них. Плакальщицы отпоют, теперь они под защитой Алаян.

Но после вестей о Ньяле… Почему-то всё стало иным. Каз лишь тогда поняла, что смерть приходит не только за убийцами и их жертвами.

К зафери! Он же мальчишка, девятнадцать лет! Ему бы отцу в пекарне помогать, ему бы хохотать над Каз, когда она пытается сама починить себе протез, потому что техник опять загнёт цену. Ему бы жениться на Лиме, он ведь рассказывал, как давно в неё влюблён. Ему бы детей растить, ему бы жаловаться на князей, на налоги…

Нет, после того письма Казимира ничего не хотела слышать о смертях и очередных князьях, что делят клочки земли и швыряют в бой против обученных бойцов мальчишек с улицы. Да, это был выбор Ньяла. Каз отговаривала его, объясняла и спорила, да только крийец даже вдали от родных островов остаётся крийцем. В нём кипит кровь, и жажда боя застилает глаза.