Дорога превращений. Суфийские притчи

Мулле-бедняге приходилось тяжко:
Одну и ту же тонкую рубашку

Носил всегда — и летом, и в мороз.

Сельчанам было жаль его до слез.

И вот медведя с гор снесло потоком:

Крутясь, вертясь, он плыл в ручье глубоком,

А всем стоявшим возле бурных вод

Казалось — шкура черная плывет.

И тут сельчане предложили сдуру:

«Плыви, мулла, лови скорее шкуру!

Возрадуйся, воздай хвалу судьбе —

Готова шуба теплая тебе!»

Мулла поплыл, но был медведем схвачен:

Среди ручья барахтался он с плачем,

А все кричат: «Да брось ее, мулла,

Плыви назад, коль шкура тяжела!»

Мулла в ответ: «Я шкуру отпустил бы,

И к вам назад я с радостью приплыл бы:

Останусь я без шубы — ну и пусть,

Да не пускает шкура, как ни рвусь!..»

Свидание

«Возлюбленный Друг» — одно из наименований Бога в суфизме, поскольку чувство, которое призван испытывать к своему Создателю человек, — это любовь, доходящая до экстатического «растворения» в Боге. Рассказ предостерегает от погружения в материальные заботы, от забвения суфием своей духовной миссии хотя бы на краткий срок. Ведь именно в это время его может посетить откровение («явилась любовь»), невнимательность к которому впоследствии заставит его горько раскаиваться. Символ такого горя — отрезанный «кусок от рукава»: духовный сон, невнимательность к знамениям, посылаемым свыше, приводит и к физическим потерям.

Д. Щ.

Свидание

Хоть некий влюбленный всем сердцем любил,
Предметом любви отвергаем он был.

Но он не сдавался, и снова, как прежде,

Всё ждал день за днем, преисполнен надежды.

От цели желанной он не отходил,

И чувство ответное всё ж пробудил.

Не веря глазам, прочитал он посланье:

«Сегодня твое я исполню желанье,

Тебя посещу я порою ночной,

Дождись меня в полночь — и будешь со мной!»

Тут свет воссиял для вздыхавшего тяжко,

И в жертву Аллаху принес он барашка.

Впервые смеялся он, а не рыдал,

И с сумерек самых свидания ждал.

Но слишком он, видно, душой утомился:

Сперва головою на ложе склонился,

Подумал потом: «Подремлю хоть часок!» —

И, не раздеваясь, на ложе прилег.

А в полночь послышался смех где-то рядом:

Небрежно окинув заснувшего взглядом,

Отрезав кусок от его рукава,

Явилась любовь — и была такова:

Мол, вижу, в любви ты поднялся не выше

Игривой и ветренной страсти мальчишьей!

Очнулся влюбленный, рукав увидал,

И долго смотрел на него — и рыдал…

…Не бодрствуя сердцем, мы с вами едва ли

Достигнем того, о чем страстно мечтали!

Старуха и сокол

Настоящий наставник («царь») — только тот, кто понимает особенности души ученика и неповторимость его земной миссии («ведь я-то знаю, что такое — сокол!»). Обучение у того, кто ко всем применяет одни и те же методы воздействия («птичница»), может иметь трагические последствия, поскольку в этом случае из души вытравляются ее важнейшие отличительные свойства и те дарования, которые необходимы для творческих взлетов («где же крылышки твои?!»). «Забота и доброта» подобного лжеучителя («старушка добрая») не должны вводить в заблуждение искателя Истины. С другой стороны, «царский сокол» означает душу, удалившуюся от Бога («на царя озлился») и подвергшуюся за это страданиям в земном мире.

Д. Щ.

Старуха и сокол