Дорога пряности

Кайн ругается. Воины тоже вздрагивают. Зеленоглазый упрямо учащает ритм команд, повышая голос. Мужчины гребут быстрее, с усердием. Я снова тяну кольцо с пальца.

– Осторожно, – шепчет мне на ухо Афир. – Ты привлечешь их внимание.

Знаю, но я должна рискнуть. Надо действовать быстро. Я должна освободиться до того, как…

– Вы видели? – спрашивает Кайн.

Жуткий свет плывет к нам сквозь темноту. На миг мы все очарованы красным теплом, скользящим по неспокойному морю. Постепенно я понимаю, что это такое: фонарь, зажатый в когтях сокола. А за ним белые пенистые волны разгоняет корпус парусника, носовая фигура которого изображает голову рычащего льва. К нам на всех парусах несется корабль Фариды.

– Берегись! – кричит Афир.

Зеленоглазый вопит, солдаты слева пытаются нас развернуть. Синан с фонарем кружит над нами так, что его не достать, подсвечивая лодку. Воздух щелкает, и воин, крякнув, валится за борт со стрелой в груди. Афир прижимает меня к себе. Я смотрю на солдата, которого быстро поглощает вода. С корабля Фариды доносятся крики, вспыхивают огни фонарей, хлопают паруса и шуршат веревки. Второй воин ранен в грудь, третий – в голову. Четвертому стрела прилетает в шею. Он шатается, раскачивая лодку, булькает кровью, и она окрашивает оскаленные зубы, пузырясь, течет по подбородку. А потом солдат исчезает, с плеском переваливаясь через борт.

Корабль Фариды проходит мимо, поднимая нас на волнах. И наконец я вижу за поручнями его. Облаченного в доспех, с луком и стрелой, направленной на нас. Таха. Сильный, решительный, злой.

Зеленоглазый наблюдает за Тахой, пока корабль разворачивается. Я жду, что солдат станет умолять или угрожать, но он не делает ни того, ни другого. Он просто стоит с веслом в опущенной руке, уставившись на Таху. И тот спускает тетиву. Стрела, просвистев над водой, попадает зеленоглазому в лоб. Мужчина молча кренится и падает головой вперед в воду, так и не выпустив весло.

40

Корабль Фариды замедляет ход рядом с нами. Таха снова натягивает тетиву, направляя стрелу на меня, и он выглядит одновременно злым и растерянным.

– Похоже, мне никак от тебя не избавиться, а?

Какие холодные слова от того, кто совсем недавно заботливо штопал мою рану. Я сжимаю дрожащие пальцы в кулаки.

– Точно не так легко.

– Здравствуй, Афир, – говорит Таха, смещая прицел стрелы. – Я проделал долгий путь, чтобы тебя найти.

– Надеюсь, не разочаровал, – отвечает брат.

– Я многого и не ждал. – Таха кивает на веревочную лестницу на борту корабля. – Поднимайтесь на борт, пока не явилось больше солдат. Имани, ты первая. Вздумаешь как-то схитрить – и обещаю, ты пожалеешь.

Я сама точно так же ему угрожала еще в Калии, когда он вывел меня перед Советом и тетушкой. Неужели он обращал внимание на каждое мое сказанное ему слово? Я прыгаю в ледяную воду, доплываю до корабля и взбираюсь по веревкам.

Таха с луком нависает надо мной, отступая, только когда я перелезаю через перила. Хотя стрела все так же смотрит мне в сердце. Так и подмывает съязвить, что он может не стараться. Мое сердце он уже разбил на мелкие кусочки. Сейчас во взгляде Тахи есть что-то животное. Он кажется диким, взвинченным, словно жестокость, на которую он пошел в тюрьме, разрушила остававшуюся в нем человечность.

– Сюда, на колени, – приказывает Таха.

Я шаркаю в нужную сторону. Повстанцы суетятся со снастями в свете фонарей, нервно на нас поглядывая. Я вижу Макина, Мухаба… и на балконе перед капитанской каютой – Амиру и Фариду. Они стоят на коленях, связанные, во рту кляп. Позади них Реза держит кинжал, готовый в любой момент нанести удар при малейшем намеке на неповиновение. Амира видит нас и плачет, а Фарида смотрит на меня так, словно я призрак.

– Ты ублюдок! – вскипаю я, проворачиваясь на пятках.

Таха мгновенно натягивает тетиву:

– Не так быстро.

Меня трясет от ярости, но надо держать себя в руках. Если я умру сейчас, мои брат и сестра умрут со мной. Афир и Кайн поднимаются, и теперь мы втроем стоим на коленях на палубе.

– Макин, проверь, нет ли у них оружия.

Долговязый моряк подбегает и ощупывает нас.

– Прости. У нас не было выбора, – шепчет он мне, прежде чем выпрямиться.

– Ничего.

Таха впивается в меня пристальным взглядом:

– Где твой клинок?

– На дне залива, где самое место тебе, – огрызаюсь я сквозь зубы.

У Тахи дергаются желваки, но, кажется, он верит в эту ложь.

– Доставь нас обратно, – приказывает он Макину. – И помни, если кто-то попытается что-нибудь сделать, ваш капитан умрет. Даю слово и не советую проверять.

Матросы послушно приступают к работе со снастями, мгновением позже корабль начинает набирать скорость. Таха возвращает стрелу в колчан на спине.

– Афир, ты, наверное, уже знаешь, что в наказание за предательство своего народа Совет отправил нас за тобой.

– То есть твой отец послал тебя меня убить, – отвечает Афир без намека на страх.

Он бесстрастно смотрит на Таху, и в его позе лишь твердость.

Таха перекидывает лук через плечо:

– Он рассудил, что ты опасен для нашего народа. Моя задача здесь проследить, чтобы ты не причинил большего вреда.