Дорога пряности

– Спасти Алькибу… победить харроулендцев. – Пальцы Кайна сжимаются крепче. – Понимаешь, без волшебства я совсем бесполезен. Но когда у меня была сила, я был очень могущественен.

– И что под этим мы подразумеваем? – спрашиваю я, и мое сердце начинает бешено колотиться. – То есть Первый город – не предел возможностей?

Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как меня тянет к джинну. Я жажду узнать больше о нем, его воспоминаниях, его мыслях и чувствах. Жажду вернуться в тот дворец и исследовать все, что душе угодно, даже если это означает позволить Кайну сделать то же самое со мной.

– Моего могущества достаточно, чтобы призвать волшебную армию, которая могла бы дополнить силы Сахира, – произносит Кайн.

Я со свистом выпускаю воздух:

– Первый город – это одно, а волшебная армия – совсем другое. Даже джинны из древних легенд не были способны на такое.

– Какая наивность, – бормочет Кайн. – Ты не знала о существовании Алькибы, изучая свои книги. Ты правда думаешь, что там описано все?

Я поджимаю губы:

– Думаю, нет. Как бы там ни было, ты говорил, что волшебство потеряно для тебя навсегда.

– Для меня – да. – Кайн обдумывает слова, затем откашливается. – До того как Афир попал в плен, мы пытались вернуть… корону. Идея заключалась в том, что я помогу Афиру освободить Алькибу от чумы харроулендцев, а он вернет мою самую главную ценность. Должен признаться, путь не из легких, но мы изо всех сил старались продвинуться. Но раз ты тут, я вижу, на что ты способна. – Пальцы Кайна перебирают мои. – Мое волшебство можно восстановить за определенное время и с определенными сложностями. Поэтому я должен спросить… поможешь ли ты мне, Гроза? Я отплачу в тысячекратном размере. Я помогу тебе спасти Сахир. И больше. Все, что пожелаешь.

Я смотрю на лукавый изгиб его губ, на длинные черные ресницы, на волнистые пряди волос, обрамляющие лицо. Мой пульс учащается, и внутри вспыхивает желание.

– Помогу тебе вернуть волшебство в обмен на защиту Сахира. Вечно с тобой приходится заключать сделки и торговаться. Откуда мне знать, что тебе можно верить?

– Кроме того, что мне верит твой брат? – Кайн вздыхает. – Да брось, разве я не выполнил обещание привести тебя к Афиру? И вот он, счастливый и невредимый.

– Да, это правда, – бормочу я, поглядывая на Афира, сидящего с Фаридой.

– И разве я не сделал все, что в моих силах, чтобы помочь и направить тебя?

– Да, сделал…

– И я столько знаю о волшебстве. То, что ты сотворила со своим клинком этой ночью, лишь капля того, чему я могу тебя научить.

Я перевожу взгляд на Кайна:

– Это будет частью сделки?

Он сжимает мою руку:

– Даю слово, я сделаю тебя великой. Что скажешь? Еще одно соглашение ради взаимной выгоды и успеха?

Я глубоко вздыхаю:

– Хорошо. Я предварительно согласна вернуть тебе волшебство в обмен на армию. Но если я узнаю, что ты мне лгал…

– Да-да. Ты оторвешь мне голову и… как ты там говорила? Засушишь на память? Договорились.

Кайн наклоняется и целует меня в щеку. Его губы задерживаются в опасной близости от моих. По моей спине пробегают мурашки, а лицо вспыхивает. Я молюсь, чтобы он не заметил румянец в свете раннего утра. Он отступает, улыбаясь, и впервые с нашего знакомства я вижу в его глазах что-то похожее на того Кайна из воспоминаний. Жизнь, эмоции – далекий, но различимый огонек среди долгой ночи.

Я прочищаю горло:

– Я иду к остальным. Присоединишься?

Кайн приподнимает брови:

– С удовольствием.

Он следует за мной по лестнице.

Большинство матросов спустилось в каюту для экипажа, чтобы наконец отдохнуть. Туда же собирается Фарида, но сначала подходит ко мне.

– Я надеялась поговорить с тобой до того, как спущусь под палубу, – говорит она.

За ее спиной Афир оборачивается и смотрит на нас.

Я по привычке складываю руки на груди:

– Да, в чем дело?

– Ну, во‐первых, спасибо, что вернула нам Афира. Мне. Кажется, я не была так счастлива с тех пор, как был жив мой отец.

Я вернула Афира не для нее. Я вернула его для его собственного благополучия, для нашей семьи, для себя. Но Афир так внимательно наблюдает за мной, что я не хочу спорить с той, кого он любит. Я склоняю голову.

– Рада слышать, – неестественно ровно говорю я.

Фарида натянуто улыбается. У нее на уме что-то явно более насущное.

– Афир поделился со мной планами Глэдрика насчет Сахира, – продолжает Фарида. – Я подумала о тебе. О том, что ты будешь делать после всего случившегося, и о том, какая для нас будет потеря, если ты уйдешь. Разумеется, ты вправе вернуться домой и заботиться только о защите собственного народа, но… не могла бы ты помочь и нам сражаться с харроулендцами? В конце концов, Алькиба – это порог Сахира. Что влияет на нас здесь, влияет на вас там.