Дорога сна

— А может и оборотень, кто тебя разберёт! — грубо ответил разбойник, но тут же потупился и отступил под грозным взглядом шагнувшего вперёд атамана. Какими бы отчаянными сорвиголовами не были эти люди, дисциплина у них, похоже, соблюдалась неукоснительно.

— А правда, позвольте полюбопытствовать, что это вы делали в лесу в столь ранний час? — спросил Жоффруа, поглядев на небо, которое едва-едва посветлело, и кое-где сквозь облака даже пытались пробиться слабые лучи солнца. — Разнюхивали, где мы скрываемся? И в прошлый раз, когда вы нашли девушку, вы ведь тоже были здесь рано утром! Не кажется ли вам это подозрительным?

— Он убийца, он! — послышались обвиняющие голоса из толпы.

— Я не собираюсь оправдываться перед шайкой негодяев! — скрипнул зубами Леон, лихорадочно соображая. Разбойники, судя по всему, не поняли, что он выследил Этьена и обнаружил их тайное убежище. То столкновение с коренастым разбойником было случайным, и произошло оно не у самого полого холма, а ближе к выходу из леса. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь понял, что Леон нашёл полый холм.

— Я искал убийцу Люсиль, — проворчал он. — Когда-то слышал, что убийца порой приходит на место, где совершил преступление, как зверь, который возвращается туда, где охотился. Вот я и подумал, что убийца может прийти на место, где была убита Люсиль. Может, это ты и был? — он нашёл в толпе коренастого разбойника и впился в него взглядом. — Или твой дружок, который огрел меня по затылку?

Под недоумевающими и мрачными взглядами своих собратьев коренастый замотал головой, перекрестился и поспешил скрыться за спинами остальных. Леон, прищурившись, быстро пересчитал разбойников. Их было человек двадцать: не так уж и много. Впрочем, наверняка здесь собралась не вся шайка — кто-то стоит на страже, кто-то разнюхивает в деревне, узнавая свежие сплетни…

— Интересная теория, — задумчиво протянул Чёрный Жоффруа. — Убийца — зверь, охотящийся в лесу… Если так, то бедная мадемуазель де Труа может оказаться не единственной его жертвой! Кто знает, может, он избрал своей добычей молодых красавиц!

Среди разбойников после этих слов вновь пронёсся гул.

— Может, это её дядя! Я как-то видел его в деревне: глаза сверкают точь-в-точь как у волка! Такой зарежет и не задумается! — крикнул кто-то.

— У них, благородных, неизвестно что в голове! — поддержал его другой. — Думают, раз родились дворянами, так им всё можно, не то что нам, простым людям!

— А может, это вообще женщина была! — подал голос третий, смуглый и черноволосый красавец со съехавшим на подбородок платком, с падающими на лоб кудрями и шрамом, наискосок пересекающим левую щёку. — С женщиной, когда она в гневе, сам чёрт не сладит, мне ли не знать! Белокурая Маргарита, подруга Железной Руки, или его соседка, вдова англичанина, приревновала бедную девушку к кому-то и лишила её жизни! Она, говорят, была очень красива… Однажды моя Иззи застукала меня с рыжей Жанной, и мне пришлось убегать от неё в одной рубашке! А вы не смейтесь! — воскликнул он в ответ на громкий хохот разбойников. — Она грозилась вырвать Жанне все её рыжие космы и вырвала бы, не бегай Жанна ещё быстрее меня! А уж как она меня гоняла — чуть всю душу не вытрясла! Нет, друзья, нет на свете зверя страшнее ревнивой женщины!

— Это Иззи оставила тебе шрам? Тогда понятно, почему ты так боишься женщин, — хмыкнул Леон, качнув подбородком в сторону кудрявого. И тот, и окружавшие его разбойники снова расхохотались, и в смехе их бывшему капитану даже послышалось одобрение.

— А вы, я погляжу, не из пугливых, — отсмеявшись, заметил Чёрный Жоффруа. — Не теряете присутствия духа даже в плену. Честное слово, я бы даже пригласил вас в свои ряды, но вы ведь не согласитесь?

— Я не предам Бертрана, — процедил Леон, снова становясь серьёзным. У него едва не вырвалось «С Бертрана достаточно одного предательства», но он вовремя прикусил язык. Им всем, особенно скалящему зубы Этьену, незачем знать, что он знает о двуличии Вивьен.

— Что ж, это благородно, — легко согласился атаман. — Уважаю людей, верных дружбе.

Он повернулся к разбойникам, повелительно махнул рукой, и те стали потихоньку разбредаться, переговариваясь между собой и через плечо то и дело оглядываясь на атамана, оставшегося наедине с пленником.

— И что вы собираетесь со мной сделать? Убьёте? — спросил Леон, приложив все усилия, чтобы его голос звучал спокойно и даже небрежно, как будто собственная смерть его ничуть не волновала.

— Нет, ну что вы! — живо ответил Чёрный Жоффруа. — Это было бы слишком глупо с нашей стороны. Нас обвиняют в убийстве, которого никто из нас не совершал, — чертовски опрометчиво добавлять сюда убийство, которое мы в самом деле совершили! Отпустить вас, как вы понимаете, мы тоже не можем. Самое разумное — сделать вас нашим пленником и попытаться договориться с Бертраном Железной Рукой, чтобы он позволил нам спокойно покинуть лес в обмен на ваше освобождение, и получить выкуп, если он и впрямь так щедр, как говорят. Как вы думаете, он высоко ценит вашу жизнь?