Дорога сна

— Скотина! — как-то необычайно высоко взвизгнул Этьен и замахнулся ногой, готовясь ударить лежащего, но Леон резко вскинул свои ноги, подсёк ими разбойника под щиколотку, и тот с воплем полетел наземь. Не дожидаясь, пока он поднимется, Леон снова двинул связанными ногами прямо по голове упавшего — раз, другой. После второго удара Этьен обмяк, уткнувшись носом в землю, так что Леон даже испугался — не перестарался ли он? В его планы не входило убивать юношу. Но тот глухо застонал, бессильно мотая головой, ноги его заскользили по земле, руки с растопыренными пальцами слабо дёргались.

— Я случайно, — пробормотал Леон, не зная, зачем: кроме него, оценить шутку всё равно было некому.

Теперь требовалось действовать быстро. Он подполз ближе к оглушённому, вытащил у него из-за пояса запримеченный ранее нож и принялся перерезать верёвки. С руками пришлось повозиться, ноги освободить было легче, и вскоре Леон уже связывал обрезками верёвок мычащего Этьена. Чтобы заткнуть юноше рот, пришлось оторвать лоскут от его и без того потрёпанной одежды: он в любой миг мог прийти в себя и позвать на помощь.

— Я солгал, — прошептал Леон, не зная, слышит ли его разбойник. — Не было у нас ничего с Вивьен. Я это сказал лишь затем, чтобы разозлить тебя.

Потом он поднялся на ноги, сунул нож за голенище и пустился прочь, стараясь не издавать лишнего шума и вертя головой во все стороны, чтобы снова не нарваться на разбойников. Он провёл в лесу несколько часов, и теперь всё тело дрожало от холода и слабости, живот предательски громко урчал, напоминая о том, что Леон покинул замок, не позавтракав, голова после удара всё ещё побаливала и кружилась, затёкшие руки и ноги плохо слушались. Следуя за Вивьен, Леон кое-как запомнил тропинку и теперь отчаянно искал глазами ориентиры — причудливо изогнутые стволы, обгоревшие деревья, огромные пни, ямы и провалы в земле. Каким-то чудом он выбрался на основную тропу, шатаясь, кинулся по ней прочь, уже почти не чувствуя ног от усталости, и хрипло застонал от облегчения, различив впереди просвет. Он сумел обнаружить логово разбойников, сбежал из плена и выбрался-таки из этого проклятого леса!

Леон не помнил, как добрался до замка Бертрана Железной Руки и попал внутрь. Кажется, он вошёл, как ранее утром вышел, через заднюю дверь, забрёл на кухню и замер, увидев перед собой силуэт Вивьен. Она развернулась, встретилась глазами с Леоном и вмиг всё поняла по его лицу. Глиняный горшок выскользнул из её рук, упал на пол и разлетелся на черепки, но служанка не сделала даже попытки подобрать их — лицо её побелело, широко распахнутые глаза не отрывались от Леона.

— Что же ты, предательница? — зло прохрипел он. — Бертран дал тебе кров и пищу, платил тебе, заботился о тебе — и даже не трогал тебя! А ты связалась с разбойниками и ворами! Ради кого — ради этого мальчишки-певца?

— Я люблю его! Я люблю моего Этьена! — губы Вивьен искривились, глаза засверкали, и в этот миг её сходство с лисой, подмеченное Леоном ещё в их первую встречу, стало необычайным. Он уже готовился к тому, что девушка бросится на него с ножом или сковородой, но она развернулась и метнулась прочь с такой быстротой, словно за ней гнались все гончие ада.

У Леона не было сил и времени её преследовать. Шатаясь сильнее прежнего и цепляясь за стены, он поднялся наверх и распахнул дверь гостиной, из-за которой доносились голоса. Бертран и Гретхен обернулись в его сторону с встревоженными лицами. Леону показалось, что Маргарита бледнее обычного, а глаза её блестят от слёз, но он не стал долго всматриваться и повернулся к Железной Руке.

— Долго же вы пропадали… силы небесные, кто это вас так разукрасил? — воскликнул тот.

— Неважно, — Леон, поморщившись, потрогал свежий синяк на скуле. — Я нашёл логово разбойников. Но надо идти ловить их сейчас, потому что они наверняка попытаются сбежать.

И, утомлённый долгим бегом по лесу, он устало опустился на одно колено, жадно хватая ртом воздух и борясь с желанием прижаться лбом к стене. Никогда ещё суровый и неприглядный замок Бертрана Железной Руки не казался ему столь родным и уютным.

Глава XI. Милосердие

Но казнь окончена, и вот

Уходит с площади народ –

Он завтра вновь себя вернёт

К своим занятиям.

Да, это всё. Но как мне быть:

Ни днём, ни ночью не забыть –

Летит из пламени костра

Мне вслед проклятие.

Канцлер Ги — Конец игре

Аврора Лейтон не сразу вернулась в Усадьбу теней после посещения гостиницы и разговора со слугами де Труа. Какое-то время она скакала по холмам, то и дело подстёгивая ни в чём не повинного Цезаря и нервно оглядываясь. Она сама не знала, чьего преследования боится больше — Жюля-Антуана или шайки разбойников. Слова дяди Люсиль, злые и обидные, жгли ей лицо, она чувствовала, как горят щёки, сердце не прекращало бешено биться, а от слёз, которым Аврора всё-таки дала волю, щипало глаза. Лишь немного придя в себя, отдышавшись и утерев слёзы, она смогла повернуть к родному замку.