Дорога сна

Сон был недолгим, и через пару часов бывший капитан вновь открыл глаза. Он сидел на той же поляне, но ветер утих, воздух был чуть теплее, а с неба приветливо светило солнце, окрашивая в золото тёмные стволы деревьев. Разбойники разбрелись кто куда, караульный сменился — теперь у дерева неподалёку с мечтательным видом сидел Этьен. Чёрный платок он спустил под подбородок, чтобы тот не мешал напевать под нос какую-то незатейливую песенку. «Уж не знаю, какие отношения с Фортуной у Чёрного Жоффруа, но ко мне она точно сегодня повернулась лицом, хоть я и выставил себя дураком», — подумал Леон, сглотнул, чтобы избавиться от противной сухости в горле, и осторожно потянулся, незаметно оглядываясь кругом. Других разбойников не было видно — они либо спустились в полый холм, либо куда-то уехали. Леон поморщился от боли в затёкших конечностях и принялся шевелить кистями и стопами, восстанавливая чувствительность. Краем глаза увидев движение, Этьен повернул голову. В тёмных глазах его сверкал неподдельный интерес, на губах играла насмешливая улыбка. Поняв, что пленник проснулся, он запел чуть громче. Вряд ли он таким образом хотел разозлить Леона, да и голос у юноши был приятный, но бывший капитан снова поморщился.

— Перестань, — попросил он. — Ты мне напоминаешь одного моего знакомого… Анри, — он сам не понял, откуда у него на языке взялось это имя. — Тот тоже всё насвистывал, как соловей в клетке, вместо того чтобы заниматься серьёзным делом.

— Глупости, — фыркнул Этьен, но пение прервал. — С песней любая работа делается легче.

— Что-то я не замечал тебя ни за какой работой, — хмыкнул Леон. — Ты такой хитрец и всё время отлыниваешь? Или просто не умеешь ничего важного, и тебе не доверяют ничего, кроме как следить за мной? Бросили тебя здесь, а сами уехали на по-настоящему важное дело?

Как он и ожидал, щёки юноши вспыхнули, глаза загорелись.

— Вы… Ты ничего не знаешь! — вспыхнул он. — Следить за пленником — самое важное дело! Чёрный Жоффруа велел глаз с тебя не спускать, а сам отправился в деревню — искать способы передать Железной Руке весточку насчёт тебя.

— И как он её передаст? Через Вивьен?

Этьен вздрогнул и едва ли не подпрыгнул на месте.

— Откуда ты знаешь про неё… про нас с ней? — вскрикнул он.

— Видел вас вместе на празднике урожая, — Леон почти не соврал: он видел их обоих, только по отдельности, но они наверняка уединились где-нибудь в уютном уголке под конец праздника. — Интересно, она знает, кто ты такой? Знает о твоих разбойничьих делах? Или считает тебя простым деревенским парнем?

— Не знает, — слишком быстро ответил Этьен. — Она ничего не знает, ничего!

— Любишь её? — поинтересовался Леон, снова потягиваясь и лениво щурясь на солнце, словно ответ его вовсе не интересовал. Про себя он отметил, что юноша не только хороший певец, но и первостатейный болтун — что было пленному только на руку.

— Не твоё дело! — отрезал Этьен, сверкнув глазами. Леон откинул голову назад и коротко расхохотался.

— Значит, любишь… Эх, жаль девчонку! Каково-то ей будет смотреть, когда её любимый заболтается на виселице? Хотя, думаю, она недолго будет горевать — быстро утешится в моих объятиях. Уж я-то буду понадёжней, чем ты, да и поопытней, если уж на то пошло…

— Что ты такое несёшь? — нахмурился Этьен.

— А ты думал, она хранит тебе верность? — Леон расхохотался самым неприятным смехом, какой только мог изобразить. — Здесь, где столько здоровых и сильных мужчин? Бертрану она не нужна, у него есть Гретхен, а вот я — я не мог пройти мимо такой красавицы! Вивьен, конечно, не рассказала мне о тебе — я сам догадался. Мне плевать, сколько у неё мужчин — хоть два, хоть десять. В конце концов она всё равно достанется мне.

— Ты лжёшь! — голос Этьена задрожал. — Это возмутительная наглая ложь!

— Так спроси у Вивьен сам, когда Чёрный Жоффруа разрешит тебе перестать изображать из себя сторожевого пса и побежать к своей любимой, — продолжал насмехаться Леон. — Спроси прямо, с кем она проводит дни, когда ты не можешь быть рядом с ней. С кем она обнимается в тёмных углах замка Бертрана. Посмотри, как задрожат её губы и затрепещут ресницы — они у неё всегда трепещут, когда она смущена. А какая она мягкая, нежная, как она стонет, когда…

Этьен резко сорвался с места, кинулся к Леону и со всей силы ударил его по лицу. Тот был готов и успел смягчить удар, чуть повернув голову. Правая скула вмиг онемела, Леона откинуло назад, он упал на спину, слава Богу, не стукнувшись пострадавшим ранее затылком.