Дорога солнца и тумана

– Вот и молодец, – заявила Гома, примеряя перед зеркалом фетровую шляпу. Без перьев и цветов. – Если б вы жили до ста пятидесяти лет, то тоже не захотели бы провести их в этом вонючем ящике. – Она приподняла занавеску на кухонном окне и хохотнула, глядя на поисковую экспедицию, искавшую черепаху.

Бахати, шафер и почетный «подружка невесты» делал селфи в спонсированном костюме.

Схоластика, наша «девочка-цветочница», бегала в новом платье между кофейных кустов, а ее тетка Анна гонялась за ней с панамкой в руке.

Дети Анны играли в «классики» в грязи, затолкав в кроссовки белые носки.

Родители невесты уговаривали Олонану продать им его серьги.

– Аристутль заползет на кого-нибудь из них по ноге и укусит в задницу, а они даже не заметят, – сказала Гома. – А ты, – она повернулась ко мне и попыталась поправить мой галстук, но не смогла дотянуться до узла, – не подглядывай в гостиную.

Там закрылись с Родел те самые девушки, которые приходили в отель, – Прическа, Макияж и Гардероб. Мне не терпелось взглянуть на Родел в подвенечном платье. Черт побери, сколько они еще там будут копаться? Я нервно мерил шагами комнату. Гома засмеялась.

– Джек… – Она замолчала и похлопала по дивану рядом с собой. – Как жалко, что тут нет твоего деда, – вздохнула она, когда я сел. – Он гордился бы тобой. Твои отец с матерью тоже. – Она посмотрела на стол и задумчиво кивнула. – И Лили… – Ее голос дрогнул после этих слов. У меня вырос комок в горле. Я обнял бабушку и прижал к себе. Она прислонилась головой к моему плечу, и для нас это были тихие, сладкие минуты.

– Я устала жить, Джек, – сказала Гома. – Но у меня появляется новое дыхание, когда я вижу тебя с Родел. Вы наделайте поскорее детишек. Не для меня, конечно. Терпеть не могу маленьких детей. Они орут, какают. Бесполезная мелюзга. Просто мне нужно, чтобы вы занялись кем-то еще и оставили меня в покое, черт побери. Не возились со мной.

– Я не вожусь с тобой.

– Да что ты говоришь? Стоит мне прилечь днем на пару часов, а ты уже на цыпочках подходишь к моей двери. Я не собираюсь откинуть копыта во сне, Джек. Не мой это стиль.

Я засмеялся.

– Ну, скоро тебе, возможно, придется привыкать к одному из орущих и какающих человечков.

– Нет! – Гома шлепнула меня по руке. – Правда, что ли? Скажи мне!

– Осторожнее. А то я подумаю, что тебе и в самом деле не все равно.

– Я просто хочу это знать, чтобы запланировать круиз. Я вернусь, когда ребенок вылезет из пеленок и будет спать по ночам.

– Никуда ты не поедешь, Гома. Тебе самой скоро понадобится нянька, чтобы менять памперсы.

– Типун тебе на язык. – Но она усмехнулась и посмотрела на меня так же, как всегда – словно я был для нее солнцем в окошке.

– Мы готовы! – Одна из девушек высунула голову из двери гостиной. Джози. Или Мелоди. Или Валери. Я никогда не мог их различить.

Я попытался что-то сказать, но в итоге лишь ухмыльнулся как идиот. Родел осталась за стеной. Она была готова идти на церемонию нашего бракосочетания.

– Спасибо, – сказала вместо меня Гома. – Сейчас мы всех позовем в амбар.

Мы вымыли амбар и перевели живность в другие места. На деревянных балках висели светящиеся гирлянды и люстры. Когда мы пришли, почти все гости уже сидели там, в том числе Джози, Валери и Мелоди. Бахати встал рядом со мной. Все ждали невесту. Вдруг у Бахати пискнул телефон. Он взглянул на него и быстро напечатал ответ. В другом конце амбара ожил другой телефон. Одна из девушек вскочила с места, чтобы его выключить.

– Которая из них? – спросил я у Бахати.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Он лукаво улыбнулся и выключил телефон.

Появилась Схоластика. С улыбкой до ушей она побежала ко мне, позабыв, что надо разбрасывать лепестки цветов. Так и отдала мне корзинку, полную лепестков. Все сберегла для меня.

А потом вошла Родел, и весь мир для меня затих. Прошел год после нашего возвращения из Англии, а у меня по-прежнему замирало сердце при виде нее. Ее нежный силуэт был окутан сиянием дня, когда она стояла в дверях. Роскошные волосы, украшенные цветами жасмина, падали на плечи. Она была прелестна в белом платье с узкой талией и широкой тюлевой юбкой. Платье сшила Гома. Подол получился не очень ровным, но никто не хотел спорить с Гомой и огорчать ее неуместной критикой.

Возможно, Родел вел на церемонию ее отец, как того требовал обычай, но у меня все стерлось из памяти. Я смотрел только на свою невесту. Мне казалось, будто она шла ко мне целую вечность.

Скорее же. Скорее.

Когда она наконец встала рядом со мной, мне захотелось поскорее перескочить через все формальности до того момента, когда я должен был ее поцеловать. А еще мне захотелось вынуть из ее волос цветок жасмина и поводить им по грациозному изгибу ее шеи.

– Стоило мне отвернуться на две секунды, а ты уже устроил тут чаепитие, – сказала она.

– Тебе нравится? – Я улыбнулся.

Гости сидели вокруг нас за небольшими круглыми столами. На джутовых салфетках стояли чайники и горки с угощением.

– Чаепитие на кофейной ферме. – Она улыбнулась. – Мне нравится.