Дорога солнца и тумана

Следующие несколько часов пронеслись в пестром вихре. На свадебный пир ворвались изгнанные куры. Родел обнаружила, что во многих чайниках было спиртное. Олонана подвыпил и флиртовал с Гомой. Джозефина Монтати подарила нам свадебную открытку, подписанную детьми из приюта. Я танцевал с матерью Родел. Бахати танцевал с Прической. Потом с Макияжем. Потом с той девушкой, которая отвечает за одежду. Трудно понять, с которой из них он переписывался. Инспектор Хамиси интересовался, выдержит ли электросеть дополнительную нагрузку. Мораны, сопровождавшие Олонану, состязались в танцах с работниками фермы. Схоластика и дети Анны украдкой пили взрослый «чай», когда на них никто не смотрел. Мать Олонаны плюнула на нас в знак расположения.

На закате солнца я утащил Родел в хлев, где она в первый раз поцеловала меня. Там, в золотых лучах, я навел на нас «полароид».

– Подожди! Я целый день ждала этого. – Она достала из-за пазухи желтый квадратный листок для заметок.

11 августа – Джек и Родел (ферма Кабури)

Она держала листок между нами, а мы улыбались в объектив.

Потом мы наблюдали, как проявлялся снимок. Наши лица постепенно проступали на молочной пленке, словно картина, выплывавшая из тумана. Два ярких, слегка засвеченных лица – черный костюм, белое платье, желтый листок между нами.

«Вот как это выглядит, когда ты бродишь где-то между песком и звездной пылью и встречаешь в другом человеке частицу себя».

Мои губы инстинктивно нашли ее губы. Я поцеловал ее. Мою жену. Мою девочку с ореолом из радуги.

– Это хорошо, миссис Уорден. – Я поднял ее и покружил по хлеву.

– Фото? – Она раскраснелась и хихикала.

– Фото. Твоя улыбка. Жизнь. Ты. Я.

– А еще наш малыш, – тихо добавила она, и я поставил ее на ноги.

У меня сжалось сердце, как всегда, когда она говорила о малыше. Я положил руку на ее живот в безмолвной клятве маленькой жизни, растущей там. И почувствовал, как вокруг нас замкнулся круг. Моя величайшая утрата привела меня к моей величайшей любви. Сердца разбиваются, сердца исцеляются. Жизни теряются, жизни бывают спасены.

Я убирал фотографию в бумажник, чтобы она хранилась рядом с фотографией Лили, и заметил треугольные флажки, случайно попавшие в кадр. Они были частью джутового баннера, висевшего у нас за спиной на потолочной балке. Вместе они составляли слова на браслете Родел, который подарила ей мать Олонаны.

Талеенои олнгисоилечашур.

Мы все связаны между собой.

– Что? – спросила Родел, когда я оглядел амбар.

– Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что мы можем найти, если пройдем по нитям до того места, где они начинаются, где пересекаются пути, меняются жизни, сходятся вместе люди?

Я взял ее за руку, и мы вернулись к гостям.

В ту ночь в старинном красном амбаре у подножья горы Килиманджаро огни горели до утра.

Эпилог

Мо Эмерсон сидела в приемной окулиста и листала глянцевый журнал. Вообще-то она собиралась пойти к доктору Насмо еще в прошлом месяце, но потом перенесла запись на это число, потому что надолго уезжала из города вместе со своим другом Габриелем. Кабинет доктора находился на нижнем этаже молла «Килимани», напротив фудкорта.

«Ну и день я выбрала», – подумала она. Сквозь стеклянные двери приемной Мо видела толпу, собравшуюся вокруг временной сцены.

– Что сегодня тут происходит? – спросила она у Кристины, секретарши.

– Какая-то политическая тусовка в поддержку Джона Лазаро.

– А кто это? – Мо видела его имя на плакатах и рекламных щитах в разных концах Амоши, но не обращала внимания. Выборы были назначены на октябрь, а к тому времени ее волонтерская работа уже закончится. Мо еще не знала, куда поедет после Танзании, но в этом и была вся прелесть. Она могла закрыть глаза, ткнуть пальцем в карту и отправиться в новое приключение. Возможностей было бесконечно много. Мо наслаждалась взрывом адреналина при встрече с чем-то неожиданным. В такие моменты она особенно остро ощущала полноту жизни. А вот ее сестра Ро никогда этого не понимала. Тем не менее Ро первая вмешается и защитит ее, если что-то пойдет наперекосяк.

– Джон Лазаро? – Кристина оторвалась от своей работы. – По-моему, он грязный политик и вообще грязный тип, но богатый и влиятельный. Сейчас он обещает всем золотые горы.

– Хм-м. – Мо вернулась к статье, которую не дочитала.

«Получай плату за путешествия. Стань фотографом».

Да! Мо кивнула, увлеченная такой блестящей идеей. Она пока еще не фотограф, но научится и станет профессионалом. Тогда ей не придется то и дело клянчить деньги у родителей. Ну, может, попросит их в последний раз – на хороший фотоаппарат. И на сменные объективы. И на курс обучения. Но после этого – берегись, планета!