Дорога в Омаху

Только что поступившее из Белого дома сообщение может пролить свет на это невероятное событие. Морис Фитцпедлер, пресс-секретарь, заявил, что нация должна проявить сочувствие как к мистеру Пизу, оказавшемуся в состоянии стресса из-за перегруженности работой и огромного чувства ответственности, так и к его семье, хотя на вопрос о семье мистера Пиза мистер Фитцпедлер был вынужден признать, что мистер Пиз разведен и, соответственно, семьи не имеет. Президент сказал мистеру Фитцпедлеру, что вчера ему позвонили по телефону и высказали предположение, что госсекретарь, не выдержав непосильного бремени забот, налагаемого на него его постом, испытывает сейчас тяжелейшую депрессию. Глава государства просит нацию молиться за выздоровление мистера Пиза и за скорейшее освобождение от смирительной рубашки.

Следует отметить также, что начальник штаба при президенте Арнольд Сьюбагалу улыбался во время пресс-конференции. Когда же начальника штаба спросили, чем объяснить подобное выражение его лица, он лишь молча воздел вверх средний палец".

Глава 27

Вскоре после полуночи Маккензи вошел в вестибюль отеля «Уолдорф-Астория» и, как было им заранее обговорено с определенными лицами, подошел к конторке дежурного, чтобы получить сообщения, если таковые имелись, для комнаты 12 "а". Имя постояльца не должно было указываться, только номер комнаты и все!

Сообщений оказалось два:

«Позвонить в Беверли-Хиллз».

«Связаться с Городом Червей».

Как и три часа назад, когда он был еще в Калифорнии, Хаук решил первым делом позвонить Мэдж в Гринвич, штат Коннектикут, а посему и направился к телефону-автомату, находящемуся там же, в холле.

— Мэджи, сожалею, что звоню поздно, но я только что вошел в гостиницу.

— Не важно, Мак, дорогой! Я все еще корплю над кратким изложением сценария. Осталось поработать менее часа. Курьер заберет его тотчас же и будет у тебя, вероятно, к половине третьего. Хаук, это потрясающе! Бьет в цель без промаха! И всем достанется по первое число!

— Только, Мэджи, ни слова об этом в Голливуде! Чтобы не было лишнего шума.

— К сожалению, и впрямь придется молчать, дорогой. А то ведь стоит представить какой-либо проект, как вокруг устраивают самую настоящую болтовню, чтобы только подогреть к нему интерес. Считается, что чем больше рекламы, тем лучше.

— Не забивай себе голову разными пустяками, девочка, и иди своим путем: у тебя для этого все данные.

— Ты имеешь в виду червей. Мак?

— Ну да, ты умеешь подать товар лицом!

— Знаешь, мы оба сможем разбогатеть на твоем материале, и ты и я.

— Мне очень приятно, что ты считаешь эту «смертоносную» вещь перспективной... Откровенно говоря, я придерживаюсь того же мнения.

— Дорогой, да это чистые деньги!.. Чистое золото, хотела я сказать... Актеры, путешествующие по свету в качестве антитеррористической группы! И все это правда!

— Ты думаешь, я мог бы заинтересовать этим пару типов на западном побережье?

— Заинтересовать? Так ты еще не разговаривал с Джинни?

— Нет. Мне казалось, что еще слишком рано, поэтому первой позвонил тебе.

— Вчера, после того, как я прослушала пленки, у нас с ней состоялась продолжительная беседа. Приготовься к сюрпризу, Мак: она во всю шурует по всем каналам с половины четвертого по калифорнийскому времени.

— Шурует?.. Мэджи, ты выражаешься довольно странно, и я не уверен, что одобряю подобное. Звучит как-то грубо.

— Но, дорогой, это вполне приличный язык, стандарт своего рода. В этом нет ничего непристойного.

— Хорошо, если это так. И все же...

— Послушай, Хаук, — перебила его Мэдж из Города Червей. — Я знаю, что порой ты бываешь излишне щепетилен насчет нас, девочек, и мы очень ценим это. И тем не менее ты должен мне кое-что обещать.

— Что именно?

— Не тряси сильно Мэнни Гринберга. Сделок с ним не заключай, но и не давай ему в зубы.

— Ну, Мэджи, это уж совсем вульгарно!..

— Вперед, Мак, действуй! Я уже почти у финиша. Перо буквально дымится у меня в руках. Позвони Джинни, дорогой. Целую и люблю тебя, как всегда.

— Резиденция лорда и леди Кэвендиш! — возгласил аденоидный англиканский голос, когда Мак набрал калифорнийский номер. — Пожалуйста, сообщите свое имя.

— Гай Берджесс[190], из Москвы...

— Все в порядке, я взяла трубку! — проговорила, подойдя к параллельному аппарату, Джинни. — Он известный дразнила, Бэзил.

— Да, мадам! — изрек монотонно дворецкий, опуская на рычаг трубку.

— Мак, солнышко, я уже несколько часов жду твоего звонка! У меня приятные новости!

— Которые, как я понял из слов Мэдж, предусматривают и отказ от рукопашного боя с Мэнни.

— Ах, это... Да-да, конечно, тем более что в наших интересах, чтобы во время переговоров он был с нами, а не в больнице. На этот раз я презрела свое правило поддерживать отношения с бывшими мужьями не иначе, как через поверенных, и лично вступила в контакт с Мэнни. И не зря!

— Что не зря? И о каких переговорах идет речь?