Дорога в туман

— Да какой там кувшин! У неё сыновья пропали, у кормилки моей, братья мои молочные! И остальных самых моих лучших друзей, самых близких не стало! После того, как я на охоту поехал, и не вернулся, они отправились меня искать, и сгинули все! Все восемь, двое кормилицы сыновья, и шестеро ещё. Все мои побратимы! Самые лучшие, самые верные, я бы с ними все мог! А теперь я никто!

Катерина расстроилась, и тут увидела эту самую кормилицу. Женщина стояла и плакала под деревьями. Плакала молча, просто стекали слезы по лицу. А потом пошла к Елисею, обняла его голову, начала гладить кудри, и слезы падали уже на них.

— Да как же ты так говоришь-то, маленький мой, счастье у меня, что хоть ты вернулся, один у меня ты. Дочка спит в тумане, сынки двое сгинули…

Катерина поняла, что никуда она не уедет, пока хотя бы дочь этой женщины не разбудит.

— А где ваша дочь?

Женщина посмотрела на девочку, уставшую, в запыленной одежде, и тут начала догадываться, кто это. — Милая, да ты же… Это же ты, сказочница-то? Девочка с Баюном да на Волке! Ай, да как же я! Да я сейчас! Входите, гости дорогие! Ай как же я!!! — её как вихрем снесло.

— Эээ, а чего это она? — растерялась Катерина.

— Кормить сейчас будет! — тоскливо отозвался Елисей. — Самобранку даже не доставай, обидится смертельно! А дочь её в соседней деревне. Замуж она туда вышла. Пожила всего-то год, только ребенка родила, и их накрыло. Пошли люди родных проведать, а там уже проклятая зелень эта повисла! — Марья моя, — он кивнул на избу, где что-то грохотало, падало и слышны были причитания хозяйки о тесте. — Чуть ума не лишилась, так убивалась. В туман хотела уйти, да соседи не пустили. Они мне это и рассказали.

Над забором показалась женская голова, привлеченная шумом во дворе у царской кормилицы, и тут же исчезла. Потом в ворота ещё кто-то заглянул, и тоже умчался, только кинув взгляд на Катерину. В конце концов оказалось, что почти вся деревня собралась на улочке у маленького дома Марьи. В ворота, подталкиваемый со всех сторон соседками, вошел очень смущающийся пожилой сухонький старичок, откашлялся и начал речь:

— Здрав будь, сударь наш Баюн! Мы слыхали, что нашли вы трудами великими сказочницу, которая туман прогоняет. Так хотели узнать, не та ли это девица, что с вами прибыла?

— Да, так и есть! — заважничал Баюн, который вежливое обращение очень ценил, а тут и про его заслуги да труды упомянули! — Зовут её Катерина, прилетели мы передохнуть по пути с западных застав.

Люди во дворе зашумели, на голоса выскочила Марья, вся в муке. Заметив, что она готовит, да ещё для сказочницы, бойкие соседки моментально оттеснили старичка, который оказался старостой деревни, и закружились в каком-то бесконечном хороводе. Кто-то истошно кричал какому-то Ваньке, чтобы тот немедля волок стол, и лавки. Кто-то несся за пирогами, соленьями, откуда-то как по волшебству, появилось море посуды, да не пустой, а с яствами.

— Санька, Санька, тащщщи капусту! Усю капусту тащщщи! — над Катиным ухом верещала какая-то худая тетка. — У нас луччая капустка во всей округе! — доверительно поведала она.

— И не ври вовсе! И не у тебя, а у Марьиной дочки… Была, — ответила полная женщина, несущая огромную глиняную миску соленых белых груздей.

Сказала и закрыла себе рот рукой. Марья, радостно расстилающая чистые скатерти замерла, и у горестно опустились плечи.

— Да что у тебя не язык, а помело-то? А? — хмуро укорил женщину староста.

И тут уж не выдержала Катя.

— А какая сказка в той деревне, где ваша дочка живет? — она решительно подошла к Марье и протянула её свой платок, слезы вытереть.

— Дак про волшебную кобылицу. — Марья не решалась взять платок. Катерина его просто силой вложила в руки расстроенной женщины.

— Баюша, у нас эта сказка есть? — через головы уточнила Катерина. Баюн закивал.

— Завтра тогда сходим? — Катерина решительно посмотрела на Волка. — Вот, вроде даже спросила! — подумала она.

Волк кивнул и поставил на стол абсолютно целый кувшин.

— Столько есть нельзя! Лопнуть можно! — Баюн вылез из-за стола, когда половина деревни, у которой в соседней деревне были дети, родители, внуки и кумовья, уже отправилась по домам, а вторую половину безуспешно выпроваживал староста.

— Имейте совесть-то! Девочка вон по заставам моталась, устала, завтрась в туман собралась, а вы!

— Ты не можешь лопнуть, ты растягиваешься! — усмехнулся Волк Баюну, угощающий серую голубку-Жарусю зерном, варенным в меду.

Елисей сидел чуть повеселевший, но явно размышляющий о своих друзьях-побратимах. — Они же меня искать поехали, и из-за меня сгинули! — он покосился на кувшин, взял его и опять им замахнулся.

— А ну, поставь где взял! Я терпеть не могу посуду восстанавливать! — остановил его мрачный Волк.

Катерина проснулась рано-рано, как будто кто-то толкнул. Достала планшет и внимательно прочла сказку про волшебную кобылицу.

— Баюн, а Баюн, а это же похоже на Конька-Горбунка!