Дорога в туман

— А как раз у Горыныча. Он одно время пребывал в убеждении, что она вполне может в Василису Прекрасную превратиться. И на всякий случай ее свистнул, вместе с сотней других. Ой, была история… Ладно, это я потом расскажу. Но, в итоге, все остальные разбежались, а моя личная транспортная жаба у этого ящера так и осталась. Сколько раз просил вернуть! А теперь она у него в пещере спит!

В этот момент в окно влетела Жаруся и радостно поприветствовала Катерину, правда в своем стиле:

— Ой, моя дорогая, да что же ты опять так тускло одета! А ну, сарафан на три тона ярче! — приказала она брошке. Та послушно исправила цвет. — Кокошник выше и жемчуг пустить! Вышивку по вороту и рукавам! Вот! Вот теперь, тебя и правда очень приятно видеть!

И именно в это момент и появился совершенно вымотанный и практически полностью морально уничтоженный Степан. И застыл на пороге горницы, широко раскрыв рот и силясь что-то выговорить.

— А?? Э! — он показывал руками в сторону Жаруси, а та, совершенно сознательно сияла, переливалась и явно наслаждалась реакцией растерянного мальчишки.

— Степ, это Жар-Птица! Жаруся, это Степан. Он пришел из моего мира, чтобы нам помочь, — сжалилась над Степаном Катерина.

— Очччень приятно! — с усилием проговорил Степа. Он глаз отвести не мог от сияющего великолепия. Жаруся просто наслаждалась.

На пороге горницы появился Волк, и осмотрев всю компанию заявил:

— То-то я жду-жду, а кто-то, который собирался только водички попить, тут, оказывается, на Жар-Птицу любуется.

— Ай, зачем ты мучаешь мальчика? — Жаруся любила внимание, и восхищение. Степан внимал и восхищался и перья не пытался выдернуть.

— Я не мучаю, я учу. Степан, попил?

— А? Неа. — Степан покивал головой, потом покрутил головой, собственно, единственное, что у него пока не очень болело, это была почему-то шея. И он её и задействовал.

— Пей, пока я не передумал тебя учить, и быстро назад! Жаруся, не отвлекай мальчишку.

Степан подхватил чашу, поданную ему Баюном, попил воды, не сводя глаз с Жаруси, потом перевел взгляд на Катерину и опять помотал головой.

— Степ, не пугайся, это у меня так костюм меняется, когда Жаруся приказывает, — поспешила объяснить Катерина.

— Да, надо мальчику тоже что-то такое придумать. Брошка не пойдет, конечно, мы же не французы в эпоху Возрождения, чтоб мальчику броши носить, а фибулу не везде можно прикалывать, ну так пряжка какая-нибудь сгодится. — Жаруся склонила голову, разглядывая новый объект приложения своих талантов.

— Потом, потом, сначала нужно хоть первый урок закончить. — Волк попросту взял Степана за шиворот и утянул в оружейную, откуда опять донесся грохот падающего Степана и звон меча, который раз за разом вылетал у него из рук.

— Жалко мальчика… А Волк на нем ещё и душу отводит. Злится, — вздохнул Баюн.

— А что злится? — Жаруся выхватила крошечное перышко, сделала бронзовым и раздумывала, как бы его поудачнее преобразовать в пряжку.

— А выяснил, что Катерине надо в Трясинный край. Болотника будить. Вот и бесится.

— Да уж. Это неприятный визит. Хотя… Если с умом подлететь, может и обойдется, — рассеянно ответила Жаруся, прислушалась к очередному грохоту и озабоченно попросила Сивку позвать Степана.

— Волк, давай постепенно его учить. Сразу только угробить можно, — уговаривал Сивка Волка, просунув голову в оружейную.

— Ладно, получите своего мальчика. Он и правда сегодня уже ни на что не годится. — Волк вышел уже в привычном виде. А Степан получил ещё порцию ярких впечатлений от мгновенного превращения человека в огромного волка. Но передохнуть ему не дали. Кот сразу уволок и затолкнул его баню, а потом тут же предоставил Жарусе на примерку.

— Так, кафтан синий. Ещё темнее. Штаны такие же. Рубаха… — Птица внимательно осмотрела Степана в кафтане и штанах, но ещё в красной футболке с мордой какого-то монстра. — Рубаху сделаем пока белой. Шапка. Корзно. Сапоги черные. Пояс с пряжкой. Нет, простой, без узоров. Ремешок для ножен. Вот так. Пока как походный вариант пойдет. Теперь для пиров.

— Жарусенька, милая, ну какие у нас пиры могут быть. Хватит с него пока, — уговаривал разошедшуюся Жар-Птицу Баюн. И совершенно напрасно старался. Пока Жаруся не укомплектовала пряжку-перо кучей всевозможных вариантов одежды, она не успокоилась. Катерина сидела молча и сочувствовала.

— Всё, для начала пойдет. — Жаруся перелетела на спинку своего любимого стула и принялась рассматривать свое отражение в зеркале.

Степан дрожащей рукой нашарил дверь в свою светлицу и потихоньку ускользнул туда. Как он до кровати дошел, он не помнил, возможно, и не доходил вовсе, а дополз.

Проводив взглядом измученного Степана, Катерина решила перейти к делу.

— Баюш, а что за сказка у Горыныча уснула?

— Сейчас покажу. — Кот махнул лапой, тяжеленная красная книга вспорхнула к нему и послушно улеглась на стол. — Вот она. Про волшебную дудочку. — Баюн для наглядности провел лапой по странице. Детектив. О невинно убиенной девушке, о расследовании, и её последующем возвращении к жизни. Горыныч клянется, что это именно та сказка.