Дорога в туман

— А как же это она, маленькая девочка, как ты говоришь, прогнала туман? — туманник решил поймать мальчишку на лжи и прибить его сразу, а девочку утянуть на дно.

— А она сказочница, её Баюн нашел и привел сюда. — Степан даже не понял вся силу того, что он сказал. У трясинника затряслись лапы, он очень бережно и почтительно опустил Катю на берег, и отполз подальше, глядя на неё с уважением и страхом.

— Да что же ты мне сразу-то не сказал? — трясинник чуял что тут что-то не так. Девчонка была какой-то особенной, туман действительно ушел, и явно только что, а потом, такими вещами не шутят. Он отполз к болоту и тихо погрузился в воду.

— Кать, Катька! Приходи в себя! Вот ведь… Да как же с девчонками сложно! — Степан, осторожно попытался Катерину приподнять и посадить, прислонив её к стволу ивы. Катя открыла глаза, полные такого ужаса, что Степан заторопился. — Кать, всё, всё уже, он ушел. Не бойся.

— Прошу прощения! Очень! Приношу всевозможные извинения и признаю свою неправоту! Кланяюсь низко! — пробулькала трясина за спиной у Степана. Катерина вздрогнула, но с трудом взяла себя в руки.

— Я принимаю ваши извинения! — и с трудом встала, держась за Степана.

Трясинник точно убедился, что это она, та, кого так долго ждали в Лукоморье! Любая другая девица, включая знаменитую Марью Моревну, или рыдала бы ещё пару дней, или пыталась бы бежать не разбирая дороги, и с визгом. А эта встала, выпрямилась! Ах, какая бы была царица Трясинного края, ах какая! Все обзавидовались бы! А царь водяной полбороды бы себе выдрал от зависти! Но, к сожалению, это уже не обсуждается, он понимал. Сказочники на болота попадали не часто, и трясинник сообразил, что чем больше он сказочницу просветит про Трясинный край, тем она больше про него будет знать, а это всегда ему, трясинному царю, только на пользу! Он начал рассказывать про жизнь Трясинного края, жаловаться на соседей — леших, обещать разобраться с подданными, и среди всего этого Катерина, успевшая немного успокоиться, вдруг выловила знакомое:

— И украл, же негодяй! Похитил царевну-лягушку!

— Кто? — перебила перечень обидчиков Катерина.

— Так Кащей-негодяй! Он её давно приметил, и вот опять унес все-таки. Она же моя очень дальняя родственница, мы даже немного похожи цветом глаз! — он гордо покосился на Катю. И продолжил. — Она к нам каждый год в гости приезжает, и вот какой позор, мы не уберегли! Я бы этого Кащея! Я бы его! — трясинник потрясал лапами и они все вытягивались и вытягивались вверх, что производило совершенно жуткое впечатление.

— А что можно сделать с исконным ледяным злодеем, тем более бессмертным? — заинтересовалась Катерина. Она уже почти пришла в себя.

— Скорее всего, все остальные и ничего не могут сделать, а я вот могу! — гордо отозвался Трясинник. — Он же может заморозить все, до чего дотрагивается, а что случится, если в моем болоте окажется такая волшебная сила? Чем больше он будет морозить, тем глубже его затянет. Вот, например Бездонный омут, слева от вас, около часовой ивы. Он вполне может надолго Кащея затянуть, а если ему удастся заморосить этот омут, ах, у меня есть ещё только великолепных уголков! О, если бы только вернуть мою пятнадцатиюродную сестру Царевну-лягушку! Понимаете, глубокоуважаемая Екатерина, она же приехала к нам, нас навестить. Мы все её обязаны были защитить, но налетел ледяной вихрь и мы не успели! Над нами смеются все! Надо мной смеются! Это позор! Если бы вы могли как-нибудь освободить мою любимую родственницу, и дать мне возможность добраться до Кащея!

Катерина торжественно пообещала, что она обязательно вернет в Трясинный край Царевну-лягушку, если, конечно, её увидит и всенепременно вручит трясиннику Кащея, разумеется, если представится такая возможность. И, наконец, распрощавшись с любезнейшим хозяином, поплывшим разбираться с подданными, Катерина бессильно опустилась на мох, едва добравшись до первых лесных деревьев, облегченно подняла голову. И только тут заметила, что в небе над ними несется Сивка.

— Степ, подуй в рожок, нас Сивка ищет, — попросила она Степана, и через секунду после того, как из рожка вырвались первые звуки, Сивка прыгнул на мох около Катерины и ей на шею свалился Баюн. Кот дрожал мелкой дрожью и даже заикался от волнения. Сивка коснулся Катиной головы носом, посопел, замер, и радостно сказал:

— Какое счастье, что ты жива! — покосился на Степана, и добавил. — Что вы оба живы! Степан, садись на меня, поехали, надо чтобы ты потрубил ещё, а то мы разделились, болота-то непомерные, позовем Волка и Жарусю.

Степан послушно залез на Сивку, уже привычно прикрыл глаза, когда земля вдруг резко стала удаляться, и, приложив к губам серебряный рожок, начал созывать всех, кто их искал. Справа показалось темное пятно, слева светлая сияющая точка.

— Справа Волк, слева Жаруся. Сейчас будут. Давай дождемся? — предложил Сивка, одним глазом косясь вниз, на Баюна, который обернулся вокруг Катиных коленок и закрыл глаза от облегчения.