Дорога, ведущая вдаль

— Прекрати. Я тебе всё сказал один раз. Нет, не виню. Тебя — тем более. И его не виню. С чего взяла-то?

— Смотрите так, осуждающе.

— Ешь, а?

— Я родителям про него сказала. Отец считает, что я поступила подло по отношению к вам.

— Таня, я вам не судья. Я приму выбор сына, каким бы он ни был. А ты не самый плохой вариант.

— Я пытаюсь с собой бороться… Я…

— Таня, я тебя умоляю. Только не надо оправдываться. Ты всё время пытаешься поднять себя, причём в собственных глазах.

— Так я же как представлю, что мой Ванька вот так найдёт женщину старше себя...

— И что? Танечка, я за твою жизнь и судьбу волнуюсь. Ему учиться шесть лет. Ему, не тебе. Ты-то уже на ногах стоишь твёрдо.

— Простите меня, пожалуйста.

— Вот дурында. Скоро я у тебя прощения просить буду, за то, что ты подумала, что я на тебя не так посмотрел. А вообще, за своё счастье надо бороться. И не следовать принципу, что твоё от тебя не уйдёт. Увести могут, запросто. И знаешь, почему? Правильно, потому что твоим оно никогда не было.

— Владимир Александрович, а ведь вы абсолютно правы. Вот Павел сколько раз ко мне приходил, и подарки сыну приносил. А я смотрю на него и думаю — как я могла такое ничтожество любить? Но это я сейчас думаю. А тогда, раньше, хоть в петлю лезь. И полезла бы, наверно, если бы не сын под сердцем. А днями я Павла с какой-то молоденькой девчонкой видела. И так мне больно за Машку стало и за Семёныча.

— Молчи. Пусть сами. Всё узнают сами.

Часть 26

 К концу рабочего дня в бюро заявился Даня.

 — Папа, я зачёт сдал. И экзамен по английскому получил автоматом. Только она сказала, что у меня акцент неправильный. Я обещал с акцентом бороться.

— Балбес.

— Звонила мама, просила тебя её встретить в аэропорту завтра. Она приезжает на Рождество, — Данил испытующе смотрел на отца. Ждал реакции.

— И давно ты знаешь о её приезде? — Настроение у Володи испортилось.

— Давно, не хотел тебя расстраивать. Но отступать некуда.

— Где она собирается остановиться?

— У тёти Марины.

— Так может быть, вы и встретите её с тётей Мариной? У Марины есть машина.

— Ты не хочешь с ней видеться?

— Нет. Не хочу.

— Папа, она моя мать, а ты мой отец. Вы оба мои родители, я люблю вас обоих. Ничего, да? Я не виноват в вашем разводе, я не виноват в том, что моей жизнью и мной самим вы оба распоряжались без моего ведома. Она приезжает на неделю, повидаться, посмотреть, как я живу. И она уедет, возможно, навсегда, а я останусь с тобой. Неделя, папа, всего неделя.

— Хорошо, только сейчас я отвезу вас с Оксаной домой и поеду к Семёнычу.

— Расстроился?

— Да уж не обрадовался.

***

 К Семёнычу Володя попал поздно: пока объяснялся с Оксаной по поводу приезда Лены, пока довёз их до дома через магазин, времени прошло много.

Двери открыла зарёванная Машка и повисла на шее. Но она была не одна — Ритка, тоже с опухшими глазами, выскочила из комнаты и повисла на Володе с другой стороны.

— Дядя, Вова, как хорошо, что вы пришли! — всхлипывая, произнесла она.

Из кухни навстречу уже спешила Вера.

— Вова, я верила, что ты у нас появишься.

— Ну, вот и спаситель женской половины моего семейства. Что поздно так? — Семёныч тоже вышел встречать друга.

— Проблемы! Но сначала твои.

— Кушать будете, дядь Вов? — Машка уже тащила его на кухню.

— Буду, у вас хоть оторвусь, а то моя Ксюха меня диетой заколупала.

— Пошли, садись, сейчас мы за тобой поухаживаем. Девочки, несите компот абрикосовый, Вова любит, — распоряжалась Вера.

— Меня бы они так встречали, завидую, Вова, и ревную, — бухтел Семёныч. И ещё тихо, почти шёпотом: — С Риткой поговори.

Вова только кивнул.

— Дядь Вов, может, у нас ночевать останетесь? — просила после ужина Рита.

— А что мне жена скажет? Ты подумала?

— Я ей позвоню. Я с вами посекретничать хочу.

— Давай посекретничаем.

Они оделись и пошли на улицу — гулять на морозе.

— Дядь Вова, и как вам мой папаша?

— Довела ты его. С кем подралась?

— Я не дралась.

— Рита, я очень много вранья слышу каждый день при осмотре живых лиц. И повреждения очень хорошо знаю. Понимаешь, человек так устроен, что практически не может выдумать ничего нового. Он повторяется.

— Вы мой зад не видели! Там всё индивидуально.

— А что бы ты сделала на месте отца? Представь себе, что вы поменялись ролями.

— Не знаю. В школу я больше не пойду. Но дома-то жить как-то надо. Понимаешь, дядь Вова, — девушка перешла на «ты», но Володя сделал вид, что не обратил внимания, — он со мной на спор встречался, а сам всё снимал, на камеру. Потом Катька смонтировала и слила в сеть. С ней и подралась, а Артур всё опять снимал, ну, драку нашу, и тоже слил.

— Классно забавляетесь.

— Вот именно. Там такое! Мне теперь в школу нельзя. Как родокам объяснять?

— Про школу? Или про видео?

— Если отец увидит — что там, он меня убьёт!

— Ты в это веришь? В то, что отец тебя убьёт?

— Нет, не верю. Он только шумный, а так добрый. Но расстроится он очень, про мать я вообще молчу. Лучше скажи, что мне теперь делать?