Дорога ветров

«Дорога ветров» вильнула в сторону и содрогнулась – это Йинен, разволновавшись, чуть было не отпустил румпель. Митт метнулся от борта к борту. Несмотря на все свои различия, они были холандцами и понимали, что такая удача приходит только раз в жизни.

– Ой, мы его упустим, упустим! Быстрее, Митт! – вопила Хильди. – Давай мне багор!

Митт прыгнул прямо на Йинена и перехватил у него румпель.

– Иди. А я разверну яхту.

Йинен понимал, что сам он с таким маневром вряд ли справится. Едва дождавшись, чтобы Митт перехватил управление, мальчик прыгнул на палубу и побежал к сестре, схватив по дороге швабру и багор. Он сунул швабру Хильди, и они вдвоем, размахивая нехитрыми инструментами, восторженно примостились на носу яхты. Когда Митт провел «Дорогу ветров» мимо Аммета и снова повернул ее против ветра, он побаивался, что один из них или даже оба присоединятся к Старине Аммету в воде. Однако «богатеи» крепко цеплялись за бушприт. Митт убрал грот, чтобы «Дорога ветров» пошла помедленнее, и та сбавила ход. Волны ударились о нос и обрызгали Хильди и Йинена с ног до головы. Когда до плавающей соломенной фигуры оставалось всего несколько локтей, Митт поставил яхту прямо против ветра, так что она почти остановилась, содрогаясь и хлопая парусом. Брат с сестрой улеглись на палубе и потянулись за Стариной Амметом.

Митт с тоской наблюдал за их стараниями. Эта парочка совершенно не знала, как что-то достают из моря. Хильди тыкала шваброй. Йинен повис под бушпритом, словно обезьяна, и пускал насмарку тонкие маневры Митта, отталкивая Старину Аммета все дальше. Убедившись, что еще немного – и они его упустят, Митт закрепил румпель и отправился помогать. «Дорогу ветров» тут же развернуло бортом к волне, а сильный ветер чуть было не наполнил паруса яхты. Митт понял, что так они перевернутся, и побежал к румпелю.

– Своенравная ты, однако! – пожурил он «Дорогу ветров». – Изволь меня слушаться, а не то я всех вас потоплю, так и знай!

Но эта резкая перемена курса дала Йинену возможность подобраться ближе. Ему удалось зацепить соломенное чучело багром. Хильди прижала его сверху шваброй, чтобы не вывернулось, и вдвоем они забросили Беднягу Аммета на палубу, словно сноп пшеницы – которым он, в сущности, и был.

Митт изумился тому, что мог принять эту массу сложно переплетенных колосьев за утопленника. У Старины Аммета по-прежнему были руки, ноги и лохматая голова, но теперь его форма больше напоминала медузу, а не человека. Почти все красивые ленты исчезли, лицо искривилось и разъехалось. Вот уж воистину – Бедняга Аммет. И все же они были страшно рады его видеть. Они крикнули: «Добро пожаловать на борт, Старина Аммет, сударь!» – поскольку знали, что говорить положено именно это. Митт радостно вернул яхту на прежний курс. Хильди с Йиненом сначала неуклюже исполнили торжествующую пляску на крыше каюты, а потом принялись закреплять Старину Аммета на бушприте, вместо резного носового украшения – это тоже полагалось сделать.

Старина Аммет оказался квелым и намокшим. Превратить его в носовое украшение было дело непростое. Йинен притащил мотки шпагата и веревку. Митт выкрикивал советы. Хильди искала в каюте что-нибудь, что поддержало бы раскисшую и отяжелевшую пшеницу. Митт настолько замучил ее советами, что она огрызнулась:

– Отстань! Можно подумать, ты каждый год вытаскиваешь из моря по десятку Амметов!

С этим спорить было трудно. Митт разобиделся и замолчал, утешившись тем, что пробормотал себе под нос:

– Глупые бабы! Все они одинаковые. Ничего не понимают.

Он высокомерно наблюдал за тем, как Старину Аммета нанизывают на веник, позолоченную раму от картины и две деревянные ложки, а потом приматывают к позолоченной дверце от гальюна. После этого его очень крепко привязали к бушприту, где он начал гордо подниматься и опускаться на волнах вместе с яхтой. Митт согласился, что и сам бы лучше сделать не смог, поэтому авторитетно произнес:

– Он станет жестче. Пропитался солью. Но учтите – может немного завонять. – Но потом он поддался чувству честной гордости и добавил – Хорошо смотрится, правда?

Ребята не собирались спорить.

– А почему никто никогда не находит Либби Бражку? – неожиданно спросила Хильди.

Она легла на живот и заглянула под грот, словно рассчитывала где-то поблизости, на другой стороне серого бурного моря, увидеть Либби Бражку.

– Так она же из винограда и мягких ягод, – напомнил Йинен. – Сразу намокает и тонет. Было бы чудом, если бы нам досталась и она тоже.

Митт расхохотался и хлопнул себя по карману красно-желтых штанов.

– А я о ней совсем забыл! Это и правда чудо. Вот. Смотрите.

Он вытащил маленькое восковое изображение Либби Бражки. Как и Аммет, она не слишком хорошо выглядела. Восковые ягоды расплющились, на них отпечатался рисунок ткани. Ленты превратились в грязные шнурки. Однако Хильди и Йинен обрадовались ей больше, чем новой и сверкающий фигурке.

– Какая красота! – воскликнул Йинен. – Мы – самая удачливая яхта в мире. Можно, я закреплю ее на корме?

– Давай! – поддержал Митт.