Дорога войны

– Завтра же. Я подыщу для тебя шесть… нет, пусть будет двенадцать ликторов, а преторианцев выбери сам. Выезжай прямо в Сармизегетузу, Паннония подождет. Дакией рулит преторский легат Требаций Теста. Человек он надежный, но именно в его аппарате завелся изменник. Твоя первейшая задача, Марций, выяснить, кто он. Только будь осторожен, не руби сплеча. В «службе наместника» – двести человек, это офицеры и легионеры, освобожденные от черной работы в военном лагере. Они честные и верные люди, и лишь один из них – враг.

Марций поймал себя на том, что смотрит в окно за плечами преторианца, где бьет фонтан и струи его разбиваются, падают со ступени на ступень, среди зелени и цветов.

– Я найду его, величайший, – торопливо пообещал новоиспеченный наместник.

– Верю, – кивнул Адриан. – Ну, прандий еще не кончился. Попробуй этот мульсум – в вино подмешан гиметский мед.

Наместник Дакии и Нижней Паннонии отвлекся от дум – и отпил из чаши с мульсумом. Хорошо пошло.

Покидая дворец Флавия, Квинт Марций Турбон задержался в вестибуле. К нему тотчас же подбежал преторианский трибун Танузий Гемин.

– Вот что, Танузий, – неторопливо проговорил наместник, – дай команду, чтобы Шестая кентурия когорты особого назначения собралась в кастра преториа.[55] И быстро! Чтобы, когда я приеду в лагерь, все уже были там.

– Будет исполнено, презид![56] – вытянулся Танузий Гемин. – Я мигом!

Усмехаясь, Марций Турбон пошагал через дворцовую площадь. Презид… Приятное слово… Ласкает слух. И откуда претории уже известно? Хотя – что тут непонятного? Триклиний был полон гвардейцев. С чужими они промолчат, а своим шепнуть пару слов не возбраняется.

Конюший подвел наместнику коня и хотел уже было подсадить презида, но тот небрежно отстранил слугу – он еще не настолько стар, чтобы садиться верхом с чьей-то помощью. Ухватившись за «рога» военного седла, Марций подпрыгнул, отжался и закинул ногу, укрепляясь и подбирая поводья.

– Вале!

Конюший поклонился в ответ, а наместник двинулся, не спеша, к Палатинскому взвозу. Ему было о чем подумать.

В воротах Преторианского лагеря его встретили гвардейцы, выстроившиеся рядами. Причем их лица не каменели строгими масками, а расплывались в улыбках. «И эти уже всё знают!»

– Аве, презид! – прорявкали сотни глоток, и Марций Турбон поднял руку, приветствуя бывших подчиненных.

Из караулки выбежал Танузий Гемин и отсалютовал.

– Шестая кентурия в сборе! – доложил он. – Они на малом плацу.

Марций Турбон спешился и направил стопы по адресу, указанному трибуном. Обойдя штаб, он выбрался на обширную квадратную площадку, со всех сторон огороженную колоннами. Кентурия заняла едва ли четверть малого плаца – в ней служили всего сорок восемь преторианцев. Зато какие! Отборные молодцы. Штучный товар. Префекты лично набирали бойцов в Особую когорту – из гладиаторов, легионеров, фрументариев. Из граждан Рима и варваров.

Кентурия предстала перед Марцием Турбоном во всем блеске и пышности: панцири горят золотом, шлемы – серебром, плащи отливают пурпуром, нестерпимо ярко алеют клубистые перья, колыхаемые ветерком. Командовать кентурией было поручено Сергию Корнелию Роксолану. Правда, видел он своих подчиненных всего один день – прибыл с одного задания и сразу убыл на другое. Служба такая! А вот личный состав кентуриона знал, хоть и заочно, и уважал, поскольку имел понятие о миссиях, выполненных Сергием со товарищи.

Вперед вышел опцион,[57] коричнево-черный нумидиец Адгербал. Блеснув зубами, он доложил:

– Шестая кентурия Особой когорты претории на службе императора Цезаря Траяна Адриана Августа! Сорок гвардейцев согласно списку. Восемь человек на задании. В отсутствие командира докладывает опцион Адгербал сын Орцила!

– Стань в строй, опцион, – ворчливо сказал Марций Турбон и оглядел кентурию. – Значит, так. О моем новом назначении слыхали, небось?

– Так точно! – грянули все сорок витязей прекрасных.

– Ликторов мне предоставит Август, а преторианцев я возьму сам. Возьму вас.

Кентурия сильно оживилась.

– Только не думайте, что в Дакии вас ждет отдых! – построжел наместник. – Мы едем служить принцепсу, значит, будем работать как проклятые! Это я вам гарантирую.

– Ничего, – донесся голос из толпы, – мы люди привычные!

– Разойтись! Отправляемся завтра!

С утра пораньше кавалькада тронулась в путь. Впереди скакала половина Шестой кентурии, за ними, верхом на испанском астурконе-иноходце, поспешал наместник Дакии и Нижней Паннонии, его сопровождали двенадцать рослых ликторов, а замыкали кортеж остальные двадцать преторианцев.

Настроение Турбона прыгало вверх-вниз. Он то улыбался и светлел лицом, припоминая, что возведен в наместники, то хмурился, предвидя будущие опасности и неприятности. Но ему ли привыкать? Оролес. Сарматы. Золото. Измена. «Справлюсь, – подумал Марций, – куда я денусь…»

Глава седьмая, в которой Сергий Роксолан пробует вычислить «крота»