Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №4

- Довольно часто у меня была гораздо менее удобная койка, - смеясь, ответил моряк. - Но меня разбудило яркое солнце, и я в этот раз не так долго пробуду на суше, чтобы проспать все это время. Пусть мои люди отдыхают, пока я не вернусь. Ну, а вот это в уплату, иначе вы можете подумать, что я забуду вернуться. Это, должно быть, не первый раз, когда такое случается?

Хозяин посмотрел на куртку моряка, сильно удивился и, низко поклонившись, снял с головы колпак.

Едва на башне пробило шесть, как Рольф стоял уже у лавки Тидденса. Он покачал головой.

- Мне, пожалуй, нужно подождать два-три часа, -подумал он. Но тут открылось окно под навесом, и выглянула дочь Каспара Тидденса. Когда она увидела прямо под окном его высокую фигуру и загорелое возмужавшее лицо, то щеки ее покрылись чудесным румянцем.

- Рольф, вы, должно быть, упали с небес! - закричала она удивленно. - Как же вы пришли сюда в такую рань?

Он попытался ей это объяснить.

- Но, - быстро добавил он, - я, пожалуй, погуляю еще немного по городу и немного позднее снова навещу вас.

- Если бы вы пришли сюда хоть на час позднее, то совсем не встретили бы нас! - ответила девушка. -Мы с раннего утра на ногах, так как весь день хотели провести в Боргерсвийке. Ну, а раз вы пришли, то мы, конечно же, останемся дома...

- Берта, подождите, - прервал ее моряк, - подождите, у меня есть другое предложение! Спросите родителей, позволят ли они мне поехать вместе с вами. Тем временем я найду лодку. В моем распоряжении есть гребцы, равных которым не найдешь во всем Алкмааре.

Уже час спустя лодка, управляемая Лоббе и Бартелем, словно птица, неслась по низким водам Ридланда. Уже чувствовалось, что будет жаркий день, но пока свежий ветер шевелил камыш и высокую болотистую траву, и тяжелые головки камыша тихо шуршали.

У Рольфа Эльбертса и его друзей было много о чем рассказать; только сам Рольф говорил немного. Вскоре он перевел речь на Боргерсвийк. Не гордится ли Марк своей красивой молодой женой?

- Наверняка да. По нему это видно! - смеясь, ответила Берта. - Но я думаю, что его жена гордится им не меньше. И, - продолжила она дальше, - матушка Бетте, его теща, уверяет, что она от своего собственного сына не могла бы ожидать больше любви и заботы, чем оказывает ей Марк.

- Берта, взгляните на моего штурмана, не видите ли вы в его загорелом лице сходства с женой Марка?

Девушка удивленно посмотрела на лицо штурмана и затем так же удивленно взглянула на Рольфа Эльбертса.

- Да, Берта, жена Марка - его сестра, а ее мать -также и его мать.

- Ой, - девушка испуганно прикрыла рот рукой. -Мне не следовало говорить о том, что рассказала мне матушка Бетте. Извините меня, штурман!

- Да что вы, - засмеялся Бартель. - Моя мать настоящая морячка, она говорит то, что думает, и я всем сердцем рад моему зятю! Моя мать привязалась к нему, а это так хорошо. И теперь она снова отпустит меня в море.

- Мы сели на мель, - прервал разговор Лоббе. -Под нами менее двух футов!

Рольф посмотрел в прозрачную воду.

- Нам придется подождать полчаса, пока вода не прибудет. Но мы могли бы пойти и пешком, - он вопросительно посмотрел на плотную фигуру друга своего отца.

- Я знаю, что делать, - возразил тот, немного подумав. - Ты иди с Бертой в Боргерсвийк пешком, а мы здесь спокойно подождем, пока можно будет плыть. Не лучше ли так, мать?

Его жена согласно кивнула.

Летнее утро было прекрасным. Тепло и ласково освещало солнце пышную зелень. Среди растительности в прудах плавали птицы, по другую сторону камыша тихо и невозмутимо стояла белая цапля. Пестрые бабочки порхали над душистым клевером, где-то совсем рядом слышалось пение дрозда, крик кукушки и болотного зяблика.

Некоторое время двое молодых людей шли друг подле друга, каждый был занят своими мыслями. Затем девушка взглянула на высокорослого мужчину. Каким серьезным он выглядит!

- Как хорошо, Рольф! Здесь так тихо. После всех трудных лет это чувствуется вдвойне...

Моряк посмотрел в приветливые глаза девушки, и серьезность исчезла с его лица.

- Вы должны меня извинить, Берта, что я сегодня немного погружен в себя.

- Нет, нет, ничего такого я не думаю! - прервала она его испуганно. Но он продолжал:

- Знаете, в последние годы, о которых вы только что говорили, я пришел сюда, как изгнанник, после того, как моих родителей принесли в жертву кровавому фанатизму. Арне Боргерс отважился принять меня! И теперь, когда я снова направляюсь в Боргерсвийк, мне вспоминаются все те слова, которыми провожала меня матушка Сюзанна, - слова, на которые я слишком долго не обращал внимания. Но все же Бог не позволил мне пасть. Он долго следовал за мной. Я верю, что существует Его десница, и зло должно быть осуждено и искуплено, и сам же требовал так много милости! Благодаря одному испанцу я все это осознал! Я познал себя во свете Бога и осудил свои грехи. Я признал свою вину, свои грехи перед Ним, и Он был справедлив ко мне и простил меня ради Христа. Он - милостивый Бог, полный долготерпения и прощения. И я обрел покой. Вот что я хотел вам сказать, Берта.