Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №4

- Матушка Бетте, это вам за заботу и содержание моего раненого помощника боцмана. Заботьтесь о нем хорошо, он храбрый малый. И если я снова вернусь живым, то я возьму его с собой и с вами за все рассчитаюсь...

Марк, которому очень нравилось сельское хозяйство, работал с неустанным усердием, чтобы улучшить скромное существование матушки Бетте. Обе коровы в низком хлеву и неповоротливые волы поворачивали головы, когда слышали бодрый, звонкий голос Марка, и Тюрк, здоровый пес, не гонял его.

С наступлением весны тоска Бартеля по морской жизни возросла еще сильнее. Снова и снова бросал он взгляд в сторону моря и с завистью думал о людях, которые могут стоять на качающейся палубе, слышать шум парусов, развевающихся на ветру. И когда в солнечный полдень он неожиданно увидел приближающегося капитана с боцманом Вулькемой, то его радости не было границ. Даже матушка Бетте узнала гостей и сердечно приветствовала.

- Приготовьте нам что-нибудь поесть, - сказал капитан матушке Бетте. - У меня есть пара часов, и поэтому я могу с вами поговорить. Мы дрейфуем у бухты, и несколько моих людей ждут нас с лодкой на берегу.

Вскоре стол был накрыт самым лучшим, что могла предложить матушка Бетте. Мужчины все попробовали, а Рольф уверял, что жареная ветчина и блины с яйцами были самыми замечательными, и что только в Боргерсвийке он ел такой отличный хлеб.

- Прошло много времени, Марк, - сказал задумчиво капитан, - когда мы вот так же сидели за одним столом. - Марк почувствовал глубокую тоску, которая звучала в этих словах. Когда обед закончился, капитан повернулся к Лоббе Вулькеме:

- Боцман, я хотел бы, чтобы вы пошли к месту стоянки и понаблюдали бы за „Драконом" - наши люди могут быть не очень осторожны. Если все в порядке, то возвращайтесь снова сюда, хозяйка нам наверняка приготовит прохладительный напиток прежде, чем мы отсюда уйдем. Я думаю, - добавил он, - что Бартель и Марк вас охотно проводят.

- Капитан великолепно нас провел, - ворчал Вуль-кема, когда они втроем отправились в путь, а Марк не мог сдержаться от насмешки:

- Вы бы, пожалуй, лучше выпили прохладительного напитка, чем отправляться пешком?

- С этим ничего не поделаешь; то, что сказал капитан, - необходимо исполнять, - возразил Бартель. - Я только надеюсь, что мать не прожужжит ему все уши о том, как я необходим здесь, на суше. Тут я больше не выдержу! Я снова поеду, даже если это будут турки!

Между тем капитан беседовал о Марке с матушкой, которая обстоятельно рассказала, как он прилежно ей помогал и с каким усердием выполнял всю работу, так что даже Бартель не мог больше бездельничать.

Рольф задумался.

- Что бы вы сказали, - спросил он затем, - если бы я взял с собой на корабль обоих парней?

У крестьянки выступили слезы.

- Это просто невероятно, капитан. Я бы скорее отпустила нашего Бартеля, чем Марка. Поглядите, Бартель был и остается моряком, как и его отец. Но Марк совсем другой. В то время, как Бартель все еще проклинал испанцев - могу я быть с вами откровенной? - и думал, как с ними рассчитаться, Марк чувствовал в глубине сердца раскаяние из-за пролитой по его вине крови. Поверьте мне, капитан, вы сделаете лучше, если оставите Марка здесь у нас; мальчик не знал своих родителей, а те, кого он любил, мертвы. Ему нужна любовь...

- Хорошо, матушка Бетте, это все понятно, - в конце концов перебил ее капитан. Затем он обратился к Нель:

- А вы, Нель, будете ли вы жалеть, если помощник боцмана уплывет отсюда на корабле?

Нель почувствовала, что краснеет. Почему капитан смотрит на нее так пристально?

- О да, капитан, - ответила она смущенно. - Я нахожу его... - оставьте же его здесь! Если Марк и Бартель - оба они уйдут, кто же будет выполнять работу? Оставьте его здесь! - Совсем смутившись и покраснев, она повернулась к матери и продолжала:

- Если Марк уйдет в море, то Бартель ни на час не останется больше в Норд-Бевеланде, нам очень часто приходилось об этом слышать, не так ли, мама?

Рольф Эльбертс рассмеялся. Едва лишь он хотел что-то сказать, как вернулся боцман Лоббе с обоими сопровождавшими его и доложил, что на „Драконе" все в наилучшем порядке.

- Ну, тогда мы можем поговорить дальше, - сказал капитан.

Матушка Бетте все же прервала его, чтобы подать мужчинам напиток. Затем капитан снова начал:

- Сначала вы, Бартель. Хотите ли вы вновь занять свое место на „Драконе", но теперь уже как второй штурман?

Бартель хотел было соскочить со своей скамьи, чтобы поблагодарить капитана. Но капитан движением руки остановил его.

- Корабль отправится на верфь, где его переоснастят. Так как я могу выбирать, то я отказался от военной службы. Плавания под Оранским флагом возможны даже на Дальний Восток, и они будут не менее опасны, чем до сих пор. Вы готовы, Бартель, поехать с нами? Пройдут, возможно, годы, прежде, чем мы снова окажемся в родных водах.

Бартель махнул своей большой тяжелой рукой:

- Хорошо, хорошо, капитан! Куда бы ни было - я готов!

- Обдумай все хорошо! Это будет утомительно и будет стоить больших усилий, чем на военном корабле. И мы не завоюем ни славы, ни денег...