Дорога запустения

– Как думаете, докуда это все докатилось? – спросил Раджандра Дас. Поднявшийся ветер порывисто гнал их к Стальтауну, туда, где сердце безумия вертелось быстрее, быстрее, быстрее, достигая Панплазмической Всевселенной.

– Пока все локально, – отвечал м-р Иерихон. Стальной ветрина словно хлестал его кнутом. – Но чем дольше работает временаматыватель, тем шире зона интерференции.

– Наверное, нельзя такое говорить, но мои ноги не хотят идти дальше. Я в ужасе.

М-р Иерихон глядел на вращающуюся завесу дыма с прожилками молний, накрывшую Стальтаун.

– Я тоже, – сказал он. Пока м-р Иерихон и Раджандра Дас неслись к стене времени, реальность тряслась и шаталась. На станцию Дороги Запустения вплыл кит. Архангельский мочился на капустную грядку. Призрачный человек, высокий, как дерево, стоял, расставив ноги, на общественной солнечной батарее и выдирал жгучие соло из алой гитары. Молнии срывались с его пальцев и собирались в катышки, прыгавшие перекати-полем под ногами беглецов. М-р Иерихон и Раджандра Дас погрузились в дымный вихрь.

– Какого… – Здесь бились статуи: увальни и тихоходы обменивались тахионными лучами, медленными, как удары пьяницы.

– Искажение времени, – объяснил м-р Иерихон. – Пошли.

– Прямо через перестрелку?

– Они нас и не заметят. Смотрите. – М-р Иерихон затрусил по полю боя, ныряя под апатичные тахионные разряды и увертываясь от вялых выстрелов П-индукторов. – Ну же. – Раджандра Дас крадучись продрался сквозь эйнштейново сражение. Он попытался представить, каким его проход видится застывшим во времени солдатам: кто он для них – ураган, вспышка света, клякса из множества образов, как Капитан Быстр в старых комиксах, которые покупала мама? Он семенил за м-ром Иерихоном по коридору между двумя стальными конвертерами и попал в непредвиденную зону невесомости. Инерция занесла Раджандру Даса прямиком в изящное обратное погружение.

М-р Иерихон закричал что-то… П-индукторы? Раджандра Дас даже не вспомнил о своем ранце. Поднять защитный купол? Он не знал, как это делается. Повозившись с запястным пультом, Раджандра Дас был вознагражден разрядом статического электричества в лицо, и в тот же момент нежданный удар закрутил его и отправил непонятно куда. Рикошетировав от дымовой трубы номер 16, он краем глаза углядел м-ра Иерихона: тот метался от стены к стене на манер шарика в автомате патинко. Все-таки центральный термоядерный токамак был отлично защищен.

Второй залп П-индуктора – и м-р Иерихон полетел зигзагами от домны к земле, от конвейера к конвертеру. Только украденный защитный купол спасал его от смерти всмятку.

«Я для всего этого слишком стар», – сказал он Достойным Предкам; те напомнили ему о долге, и чести, и доблести. Им легко – они свободны от тирании скованной временем плоти. «Мы как резиновые мячики, нас могут пинать весь день». Он увидел очертания летящего навстречу Раджандры Даса; они столкнулись и отскочили один от другого. Пока м-р Иерихон колесом вертелся в Зоне Анархии, Достойные Предки напомнили ему, что с каждой секундой мир отходит от консенсусной реальности все дальше.

В полуотскоке Раджандра Дас понял, что миновал стадию, когда был слишком напуган, чтобы бояться, и перешел в великолепное состояние истерической комедии. В разгар бури времени банда террористов защищает термоядерный токамак, питающий неконтролируемую машину времени, и заставляет тебя скакать по всему сталелитейному цеху – что может быть смешнее? Раджандра Дас знал, что если начнет смеяться, остановиться будет невозможно.

Ушная рация затрещала.

– Привет, парни. Развлекаетесь?

М-р Иерихон услышал голос в своем ухофоне и ответил:

– Персея! Дорогая! Здесь Джим Иерихон. Прошу не откладывая атаковать противника, окопавшегося вокруг термоядерного реактора Стальтауна.

– Принято.

– Только, Персея, будь осторожна, реальность сильно сдвинулась.

– Уж я-то знаю.

– И еще, Персея…

– Да? –   Если ничто не сработает – и только если ничто не сработает – и мы не прорвемся, уничтожь токамак.

– Это будет…

– Термоядерный взрыв. Да – Принято. Ну… пое… ха…

Скоростная стрельба с позиций вокруг токамака по-прежнему швыряла Джима Иерихона туда-сюда гандбольным мячом, когда над трубами с надсадным гудением пронесся пилотажный самолет «Ямагути и Джонс». Накрыльные тахионные бластеры плеснули огнем, что-то взорвалось, м-р Иерихон испугался, что она все-таки уничтожила токамак, но тут Персея Голодранина взмыла в небо прочь от преследовавших ее крылатых фигур с ятаганами. М-р Иерихон сбросил защитный купол и схватился за опору. Раджандра Дас решил поступить так же; когда он дрейфовал мимо, м-р Иерихон вцепился в его воротник.

От защитников города не осталось ни куска плоти, ни обрывка ткани. Машинный зал был пуст, не считая только песни токамака.

– Как-то мне от него не по себе, – сказал Раджандра Дас, возлагая грубые руки на пульт.

– Я думал, вы такие видели.

– Токамаки в локомотивах. Это другое.

– Вы только теперь об этом говорите?

– Вот, м-р Дамантовы Практики, вы его и отключите.

– Я не знаю, как к нему подступиться.