Дорогая Ава

Господи, помоги! Если ты есть, если ты слышишь, пожалуйста, помоги! Он же мой брат! Ему плохо, у меня больше никого нет, а я… Я не знаю, как ему помочь, и если я его потеряю…

Захожу в душ, опускаюсь рядом и набрасываю полотенце ему на плечи. Крепко обнимаю, и какое-то время мы просто сидим – а потом он срывается.

Рыдает, судорожно и безутешно. Мне страшно, но я не отпускаю его. Только шепчу:

– Я рядом, я рядом.

– Хочу умереть, – срывающимся голосом говорит он мне в грудь. Бьет по рукам кулаками, но я не реагирую. – Не могу больше так жить! Мне так хреново, и я так устал притворяться, будто все хорошо, потому что это не так, и все всё понимают… И я не могу, не могу! Это ты сильный, а я слабак, я не могу просто взять и жить дальше, будто ничего не было, будто она не умерла и не бросила нас. Она нас бросила, бросила, а я… Блядь, я так сильно по ней скучаю!

Бессилие разъедает. В горле встает ком, и я плачу с ним вместе. Подняв его голову, прижимаюсь ко лбу своим.

– Дейн, брат, пожалуйста, не бросай меня, умоляю! Ее больше нет, но я с тобой, я остался.

Он смотрит на меня измученным взглядом.

– Без меня тебе будет лучше. Я ведь только мешаю, а ты вечно обо мне беспокоишься… – Он содрогается, и срывающийся голос пронзает боль: – Ты меня возненавидишь.

– Ни за что!

Я обнимаю его за мокрые плечи, а он плачет, весь подобравшись, как будто…

Убираю волосы с его лица.

– Поговори со мной, Дейн. Что случилось?

Он выдыхает, откинув голову на стену душевой, и безжизненно отвечает:

– Я вспомнил, что… случилось с Авой.

Дергаюсь, и по коже ползет отвращение.

– Хочешь сказать, это был ты? Нет, я не верю…

– Я виноват не меньше, – горько говорит он. – Это был Лиам. И я это знал.

Дыхание сбивается. Гнев и ярость бурлят во мне, рвутся наружу. Лиам. Лиам. Лиам! Я его убью. Задушу собственными руками, порву на куски, пока от него ничего не останется…

Дейн хватает меня за руку и сжимает до боли.

– Понимаю, ты хочешь его убить, но сначала послушай. Дай мне все рассказать.

– Я тебя не брошу, – надтреснутым голосом говорю я, сгорбив плечи.

Он судорожно вздыхает.

– Лиам… вчера… Мы собрались у него в амбаре, в основном ребята из команды и девчонки из «Хэмптона». Одна ему приглянулась. Мы выпивали, он кивнул на нее и сказал: «Сегодня будет новый трофей».

– И что дальше?

Он закрывает глаза.

– Мне показалось, что где-то я это слышал, но никак не мог понять где. – Он трет лицо. – Все думал и думал… а потом вспомнил. Я ведь все видел! Мы сидели у костра, он поставил стакан на пенек, сказал, что пойдет за трофеем, и ушел в лес за Авой.

Я осознаю, к чему он ведет, и руки сжимаются в кулаки. В голове проносятся картины той ночи…

– Я тоже виноват. Я был там. Я все видел. Десять месяцев я все это знал!

– Ты только вспомнил, – говорю я.

– А вдруг я вспомнил не все? – Он молчит, заламывает руки. – Вчера Лиам предложил ширнуться, но я отказался, а он все допытывался, почему. И когда я сказал, что устал, он так на меня посмотрел… Видимо, догадался, что я что-то вспомнил. Явно пожалел, что заикнулся про трофей. – Он переводит дыхание. – Потом он предложил меня подвезти, а уже в машине спросил, не вспомнил ли я, как подсыпал Аве наркотики. Я сказал, что ничего ей не подсыпал, а он расхохотался. Сказал, что я спалился, что он все видел, но никому не расскажет. – Он поднимает на меня измученные глаза. – Но я же не мог, да? После мамы… я же не мог…

– Не мог, – успокаиваю я, а он просто смотрит.

– Я твой брат. Ты так говоришь, потому что ты меня любишь. Но вдруг…

– Ничего ты не делал! – Блядь, я знаю это, и все! – Посмотри, как тебя от одной только мысли корежит! Ты ничего ей не подсыпал!

Он вздрагивает, а я выдыхаю и помогаю ему подняться.

Усадив на унитаз, сам наклоняюсь над раковиной, включаю воду и плещу в лицо. Потом вытираюсь, подбираю лезвия и подхожу к брату.

– Дейн, не сдавайся, ладно? Я помогу тебе слезть с наркотиков и…

Сглотнув, замолкаю. Что еще ему нужно? Я да отец. Хватит бездействовать! Пора плотно заняться Дейном.

Тот склоняет голову.

– Теперь понятно, почему я никак не мог успокоиться. В глубине души я все помнил. Но я не хотел… Я не хотел навредить Аве. – Он закусывает губу, пытается сдержать слезы, но не может, и они текут по щекам. – Прости меня! Господи, прости! Я знал, что она тебе дорога. И что я наделал?

Я смотрю на него и стараюсь думать не только об Аве. Я должен держаться. Ради него.

– Давай-ка тебя оденем.

Я иду в комнату, нахожу спортивные штаны и футболку и сую их Дейну в руки. Внутри все кипит от злости, но я умудряюсь сдержать ее. Лиам, это все Лиам! Это из-за него Дейну было так плохо… О, я не тупой, понимаю, что у брата хватает своих проблем, но Лиам – этот кусок говна… Убью суку!

– Не хочу в школу, – бормочет Дейн.