Дорогая Ава

– Ладно, пойдем…

– Не обязательно меня провожать, – сжав его ладонь, отпускаю. – Я справлюсь.

Нокс все равно идет со мной вместе.

– Подожду здесь, – бормочет он у кабинета, а когда я отправляю его на урок, смотрит с упрямой решимостью: – Я тебя не оставлю.

Мы заходим в приемную.

– У меня встреча с директором. Я звонила сегодня утром, – обращаюсь я к миссис Кармайкл.

Та отрывается от бумаг.

– Ава! Боже, я видела новости. Так тебе сочувствую, дорогая! Садись, я ему позвоню.

Кивнув, сажусь на диванчик. Нокс опускается рядом.

– Ты же понимаешь, что к директору я пойду одна? – бормочу я.

Он снова берет меня за руку, и я со вздохом слегка прислоняюсь к нему.

– Тюльпан, ты все еще злишься? Что я не сказал?

Злюсь? До этого злилась, конечно, а сейчас…

Как мне на него злиться? Дейн его брат!

– На тебя сложно обижаться, – говорю я. – Все нормально.

– Тогда почему у меня чувство, будто что-то не так? – бормочет он.

Я на мгновение опускаю голову ему на плечо. Боже, от него пахнет океаном и солнцем! Я буду скучать. Рыдать по нему месяцами. Плакать, плакать и плакать…

– Ава? – в дверях появляется мистер Траск. Взгляд у него серьезный.

– Иду.

Я встаю и прохожу в кабинет.

– Я подожду здесь, – говорит Нокс.

Следующие двадцать минут я выкладываю директору все, что знаю: что это Лиам напал на меня перед спортзалом, что его арестовали – об этом он, конечно же, и так в курсе. Он быстро соглашается закрепить бюджетное место за Тайлером и уверяет, что родительский комитет это только поддержит. Не знаю, движет им страх суда или искренняя забота, но он соглашается вернуть Ноксу долю денег за общежитие.

Я подписываю все документы и ухожу.

Нокс встает. Пристально смотрит.

– Все в порядке?

Я не знала, как Траск отреагирует на новости о моем отчислении, но теперь понимаю, что волновалась зря.

– Даже лучше, чем ожидала.

Он выдыхает.

– Что обсуждали? Лиама? Его исключат, если вообще выпустят под залог. Сомневаюсь, кстати: у него богатые родители, так что суд должен это учесть. Пойдем на урок?

В коридоре тихо – звонок уже прозвенел. Наверняка миссис Уайт сейчас рассказывает об очередном любимом культовом фильме.

Я останавливаюсь у шкафчика, вспоминая первый день и записку от Нокса. Как мы сидели вместе за партой, как он помог поменять колесо. Как сыграл мою песню на пианино…

Вечер, проведенный с ним в общежитии.

Ввожу код, открываю шкафчик и начинаю убирать вещи в рюкзак. Фотографии с Пайпер. Тетради. Карандаши. Маркер.

Нокс замирает, а потом придвигается ближе, укладывает руки на плечи, прижимается к спине грудью. Касается лбом волос.

– Не надо, Тюльпан. Не уходи! Не… – Его голос дрожит, и он разворачивает меня к себе. В глазах стоят слезы. – Останься. Мое сердце в твоих руках. В твоих руках всё.

Всхлипываю.

– Не могу, Нокс.

– Почему? – спрашивает он хрипло, зарываясь ладонью мне в волосы.

Покачав головой, я думаю, что сказать. Как облечь в слова все часы, что я провела вчера, размышляя о будущем – своем и Нокса? Как объяснить, что я не могу находиться в этих стенах и ничто не заставит меня вернуться?

Даже он.

Мне нужно уехать туда, где я смогу расти, жить и не вспоминать этот город. Нужно отпустить его, дать пространство и время.

– А как же справедливость? Разве ты вернулась не ради нее, Тюльпан?

Улыбаюсь, ведь в глубине души он всегда понимал, что мной движет.

Я опускаю голову ему на грудь и выдыхаю:

– И я ее получила. Благодаря тебе. Даже не представляешь, как я благодарна вселенной за наше знакомство, за то, что я могу снова видеть тебя, прикасаться. Заниматься любовью… – Решимость дает трещину, и по щеке катится слеза – первая с моего возвращения. Я поспешно стираю ее, но не могу остановиться, и слезы текут и текут, пока рубашка Нокса не намокает в моих объятиях.

Он приподнимает мое лицо, соприкасается лбами.

– Ты правда уходишь? – Его голос срывается, и я закрываю глаза, ведь иначе не выдержу. А так будет лучше.

Мой палец ложится на его губы, обводит их контур.

– Я вернулась ради Тайлера, но на самом деле – и ради себя тоже. Я хотела понять, кто виноват в том, что случилось, а теперь мы узнали. Ты не входил в мои планы, я не входила в твои, и у тебя здесь есть будущее, а у меня… у меня его нет. В этой школе нет ничего, что могло бы меня удержать. Только ты, Уайетт и Пайпер.

Он впивается пальцами в бедра.

– Тш-ш, не говори так, слышишь? Ты расстроена, и я даже не представляю, как тебе тяжело. – Он судорожно вздыхает. – Пожалуйста, я ведь не выдержу! Тебе нельзя уходить, я ведь никогда тебя не забуду. Никогда не найду такую, как ты! Никогда никого не поцелую. Я люблю тебя. – Он вздыхает. – А ты? Черт, неужели не любишь? Я думаю, любишь, но ты ведь не говорила, а теперь собираешь манатки и бросаешь меня…

Голос дрожит, и все же я отвечаю: