Дорогами Судьбы

Уже четвертый этаж. Итак, я скажу просто, без всяких лишних прикрас: извините, Любовь Васильевна, дурака. Я ляпнул лишнее, но мне стыдно, я не хотел вас обидеть. Чем обидеть, спросит она. Идиотским сравнением. Я вообще считаю, что в отношениях не может никаких социальных условностей. Главное самому в это поверить. Когда любишь, не хочешь замечать препон, тем более таких нелепых, как несоответствующие социальные статусы. А если вы считаете, что у нас большая разница в возрасте, так это вообще ерунда. Кстати, мне вообще кажется, что мы с ней одногодки. Она учится в аспирантуре, значит, окончила институт недавно, а я, если бы поступил после школы, тоже уже был дипломированным специалистом. Конечно, говорить об этом не стоило, женщины не любят разговоров о возрасте. К тому же, я уже сказал ей о своих немолодых годах, и время обдумать эту информацию у нее было.

Пятый этаж. То что я придумал, никуда не годится. Нельзя акцентировать внимание на тех словах. Она должна о них не вспоминать. Просто сказать: добрый вечер, мне показалось, что мы с вами не договорили о чем-то важном. О чем важном, Алехин? скажет она, ступай домой, я устала и хочу спать. Нашелся ухажер. Двойки сначала исправь. Да, что-то с идеями у меня не очень. Придется действовать по обстоятельствам, тем более, что я уже поднялся на шестой этаж.

Вот ее дверь. Обитая черным дермантином, с резной деревянной ручкой. Квартира номер восемнадцать. Звони, чего же ты мнешься. Если ждешь неприятностей, то лучше ускорь их наступление. А если не неприятности…

Звонок пропел какую-то знакомую мелодию. Я даже не успел вспомнить, откуда именно ее знаю, как дверь открылась. Я не ожидал такой быстрой реакции и сразу растерялся. Любовь Васильевна еще не успела переодеться и была в том же костюме. Как он ей идет. У нее было красное лицо, я вспомнил слова Леши о больном сердце, и мне стало ее жаль. Просто по-человечески. Не хотелось сейчас ей доставлять неприятности.

Она смотрела на меня с интересом и, как мне показалось, с надеждой, ожидая чего-то, каких-то слов или действий, а я оторопевший стоял, не в силах ничего сказать.

– Вы что-то забыли, Алехин? – наконец спросила она, устав от затянувшейся паузы.

Мою грудь наполнило что-то теплое. Сердце колотилось, растворяясь в этом тепле, ускоряясь с каждой секундой. Точка бифуркации. Если ты промолчишь сейчас, через секунду будет поздно. В голове у меня по-прежнему не было ни одного нужного слова. Не понимая толком, что делаю, я опустился перед ней на колени и сказал:

– Я тебя люблю.

Просто и искренне.
Ее глаза налились слезами и не в силах сдерживаться, она зарыдала. Размазывая слезы по лицу, она улыбнулась и тихонько прошептала, так что еле я разобрал ее слова:

– Я знала, что ты не сможешь уйти.