Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Хотя казалось бы, в стране идет война, и крайне любопытная, можно сказать, уникальная в истории войн… Таких можно военных приключений насочинять, что дух будет захватывать! Жюль Верн не насочинял. Не смог или не захотел. К тому же полностью оставил за кадром приключения самые главные: пока большая часть отряда томилась в заключении и ждала решения своей судьбы, Жак Паганель в одиночестве занимался активной деятельностью.

Но Жюль Верн об этой деятельности географа в штатском умолчал. Хотя не удержался, и бросающиеся в глаза намеки в тексте романа все же есть…

* * *

Чем же так уникальна англо-маорийская война? Многим. «Война за землю» тянулась, то затухая, то вспыхивая, двадцать с лишним лет. При том, что с маори сражались не колониальные войска, набранные из туземцев, и не ополчение колонистов, — на острова были переброшены элитные части регулярной армии. В том числе хорошо нам знакомый 42-й шотландский полк, прошедший незадолго до того горнило Крымской войны и войны с сипаями.

А маори осталось мало… «Картофельные» и «мушкетные» войны даром не прошли, плюс сыграли свою роль эпидемии болезней, завезенных европейцами. По самым скромным оценкам, острова после первого контакта с европейцами к 1860-м годам потеряли 60% от изначальной численности туземцев. Есть и другие оценки, по ним потери населения куда выше.

Уцелевшие маори казались людьми, откованными из булатной стали. Победить их было невозможно. Только убить. Но и это было сделать чрезвычайно трудно.

Маори не просто активно перенимали все новое. В некоторых аспектах военной науки они оказались впереди, а европейцы в роли догоняющих.

Мы уже упоминали, как они утерли нос тренированным солдатам в скорости перезарядки ружей. В рукопашной британцам тоже ничего не светило, — вооружившись огнестрелом, отлично владеть копьями и палицами маори не разучились. Отчаявшись победить противников в стрелковом бою и в штыковых атаках, англичане завезли на острова современную полевую артиллерию, нарезную. И начали громить из нее маорийские форты-па, рассчитанные на защиту от стрелкового оружия.

Маори перестроились мгновенно. Стали строить форты нового типа. Снаряды пролетали сквозь их стены, почти не причиняя разрушений, а пехота пройти не могла. Сами же маорийские воины отсиживались при обстреле в глубоких подземных убежищах, потерь не несли, — и когда обстрел заканчивался и британские солдаты начинали атаку, их встречал град пуль.

Европейские фортификаторы до такой системы укреплений — проволочные заграждения, блиндажи и другие скрытые в земле убежища — додумались лишь многие годы спустя. Колючей проволоки у маори не было, но ее отлично заменяли лианы с ядовитыми шипами.

Британцы повысили ставки: привезли тяжелую артиллерию, стрелявшую навесом. Многочасовые бомбардировки сравнивали маорийские форты с землей и заживо погребали защитников в их норах. Так считали британские офицеры. На деле татуированные воины с началом обстрела из тяжелых орудий отступали подземными ходами и уже строили в новом месте другой па, возводились те быстро.

Кстати, о татуировках… Европейцы считали татуированные тела и лица безусловной дикостью. Однако вглядитесь еще раз в лицо вождя Хонги Хика на илл. 50. И поставьте мысленный эксперимент: легко будет разглядеть такое лицо в лесной перестрелке среди листвы? Легче, чем беленькое и лишенное татуировок лицо англичанина? Правильный ответ: гораздо труднее, равно как и смуглые татуированные тела маорийских воинов. Это был камуфляж, который всегда при себе. Оттого-то маори так любили сражаться в лесу — красные мундиры их противников были отличными, издалека заметными среди зелени мишенями. Одеть своих солдат в камуфляж бритты додумались лишь сорок лет спустя, во время англо-бурской войны.

Еще раз: маори было очень мало, на обоих островах их жило меньше, чем британцев в каком-нибудь районе Лондона. И громадная, на весь глобус раскинувшаяся колониальная империя двадцать лет не могла их одолеть. Их было мало, но они прошли жесточайший естественный отбор, были генетически «заточены» убивать и не дать убить себя.

Войну маори не проиграли. Их порой разбивали, их убивали, но не победили. Свое право на землю они отстояли. Договор Вайтанги в полном объеме включен в современную конституцию Новой Зеландии.

* * *

О приключениях Паганеля нечто очень странное сообщил нам Жюль Верн. Вот как все развивалось.

Путешественников привезли на пироге в па захватившего их вождя Кай-Куму, провели мимо частокола, украшенного обильной коллекцией препарированных голов, и вождь стал решать их судьбу: хотел обменять Гленарвана на угодившего в плен жреца-маори, и поинтересовался, пойдут ли, по мнению пленника, англичане на такой размен?

Лорд немедленно прикинулся сиротой казанской: я, мол, человек маленький, никому не интересный, ты лучше этих вот двух дам на обмен пусти — это, мол, аристократки и особы, приближенные к королеве Виктории. В очередной раз благородство проявил — сам погибай, но супругу любимую выручай. И Мэри Грант заодно.