Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

А закончив трапезу, Паганель помочился бы себе на руки.

Глава 9 Чем питаются кондоры или Легенда о чудовищной птице

А поутру они проснулись… От страшного грохота и толчков. Хижина начала разваливаться, все выскочили наружу и увидели: горы ходят ходуном. Землетрясение приключилось, причем небывалой силы. Экспедиция Гленарвана вообще буквально притягивала к себе всевозможные опасные проявления природных сил, словно бы само мироздание пыталось помешать поискам капитана Гранта. Кроме землетрясения, им еще предстоит пережить: шторма на море (дважды), сильнейшую засуху, иссушившую все водоемы в округе, наводнение, пожар, вызванный шаровой молнией, смерч, массовые нападения хищных животных (дважды), извержение вулкана.

Пока, для затравки и разминки, мироздание пустило в ход землетрясение, — но, по счастливой случайности, катаклизм лишь помог нашим героям быстро и эффектно спуститься вниз с самой верхотуры Андского хребта.

Вот как это произошло: приличный кусок поверхности горного склона оторвался и на манер громадных саней пополз вниз, все быстрее и быстрее, — а Гленарван и его спутники поневоле оказались пассажирами этого диковинного транспортного средства.

Под конец «каменная доска» разогналась до скорости курьерского поезда, до пятидесяти миль в час, а у подножия горы резко остановилась. Результат был предсказуем: путешественников швырнуло вперед, ударило о камни, почти все потеряли сознание. По счастью, дело обошлось без переломов и других тяжелых травм.

История об экстремальном спуске с гор весьма напоминает антинаучную фантастику. Но после рассказа о том, как экспедиция в горы поднималась, такое блюдо можно скушать, почти не морщась.

Порадоваться, как удачно землетрясение доставило их к самому подножию Анд, путешественникам не довелось. Выяснилось страшное: исчез Роберт Грант, не то в момент экстренной остановки «каменной доски», не то незадолго до того.

Едва осознав этот факт, лорд Гленарван закатил форменную истерику, продемонстрировав еще одну грань своего многогранного характера.

«— Друзья мои, друзья мои, — говорил Гленарван, с трудом удерживая слезы, — нужно искать его, надо его найти! Не можем мы его бросить на произвол судьбы! Ни одна долина, ни одна пропасть, ни одна бездна не должны остаться необследованными. Обвяжите меня веревкой! Спустите в эти пропасти! Я так хочу! Слышите: хочу! Лишь бы Роберт был жив! Утратив сына, как мы осмелимся найти его отца! И какое имеем мы право спасать капитана Гранта ценою жизни его ребенка!»

Кому-нибудь стоило выдать этой истеричке пощечину для успокоения и кое-что растолковать. Примерно так:

«А раньше ты, придурок, чем думал? Головой или задницей? Ты не видел, что ребенок неуправляемый? Не понимал, что он лезет во все щели, сует нос во все дыры, делает всё, чтобы самоубиться? Почему ты не оставил его на берегу, в своем замке? Или хотя бы на яхте? Зачем потащил на отвесные кручи и ледники, не имея никакого горного снаряжения? Какой веревкой, дебил, тебя обвязать, спуская в пропасть? Той, что ты не взял, отправляясь в горы?»

Гипотетический обвинительный монолог получился, пожалуй, слишком резким и нелицеприятным. Но суть дела отражает точно. Вспомним художества Роберта Гранта в первый же его день на яхте:

«Все взоры устремились туда, куда указывал капитан, — на фок-мачту: там футах в ста от палубы, на снастях брам-стеньги, висел Роберт. Мэри невольно вздрогнула».

Вспомним, как «дисциплинированно» он себя вел, когда отряд путешествовал на мулах:

«Семнадцатого тронулись в путь в обычное время и в установленном порядке, соблюдать который было так трудно Роберту, ибо его увлекающийся характер толкал его, к великому отчаянию его мула, опередить мадрину, и лишь строгий окрик Гленарвана возвращал его обратно».

Как юный Грант перебирался через Анды, мы уже отмечали:

«Гленарван не спускал глаз с Роберта, так как мальчуган по своей горячности был очень неосторожен».

Винить мальчика трудно. Неуправляемость — его беда, а не вина. Он рос без матери, да и отец бывал дома крайне редко, проводя большую часть времени в дальних плаваниях. Роберта воспитывала пожилая кузина Гранта-старшего, после ее смерти — сестра, сама еще девчонка. Стоит ли удивляться, что непоротый мальчуган вырос со своеобразными понятиями о дисциплине?

Но где были глаза Гленарвана? И мозги где? Любого ребенка не стоило брать в сухопутный рейд, но этого особенно. Ведь планировалась не увеселительная прогулка, а поездка через страну, где законов не было никаких, кроме права сильного. И где хватало людей, охотно использующих силу против слабых. Мало того, Гленарван сам планировал при оказии заняться тем же, говоря вот что:

«Либо капитан Грант попал в плен к многочисленному племени индейцев, либо он во власти племени слабого. В последнем случае мы освободим его силой».

А случилась бы при освобождении силой перестрелка? А попала бы шальная пуля в Роберта Гранта? Нет, кто бы что ни говорил, но применение к Гленарвану терминов «придурок» и «дебил» вполне оправдано.