Дороги без следов

Впереди показался Оболь. Дальше, в лесу, поднимались дымы, и хотя Степанов прошел над ними, однако так и не понял, что делается на просеках. Завернув назад, спустился ниже и пошел над самой дорогой. Если на мосту партизаны, они не испугаются самолетов с красными звездами. Если же немцы...

Почти над самым мостом Степанов взял ручку управ­ления на себя и посмотрел вниз. Мост целехонек. Люди в серой форме чесанули в лес. Лошадь встала на дыбы и, вырвавшись из оглобель, помчалась по дороге.

- Вот тебе и партизаны! Проштурмуем... - Положив самолет на крыло, Степанов пошел вниз. А где же фрицы? Разбежались, попрятались! Это вам не сорок первый год!

Эскадрилья наугад обстреляла лес, мост. И вдруг ухнул взрыв. В стороны полетели доски, бревна. Черное облако, расползаясь, заклубилось по дороге.

- Хорошо, что мы на высоте, а то... - Степанов пока­чал головой.

Так и есть. Взлетел мост.

Степанов повернул на восток. Перелетая через линию фронта, глянул налево. Над немецкими окопами заметил бу­рые султаны от разрывов снарядов. Кажется, даже различил пулеметные трассы.

"На передовой неспокойно... Да, неспокойно", - думал он, идя уже над своей территорией.

На карте на перекрестке дорог виднелась черная точка, обозначавшая деревню Заборье. Пикируя в центр деревни, Степанов увидел только дороги и - ни одной хаты! И здесь пустыня...

Посмотрел ниже красных коков на самолетах. На берегу речушки махали руками ребятишки.

В груди потеплело. Степанову хотелось сейчас же выйти из пике, пронестись строем над этими мальчишками и дев­чонками, приветствуя их...

За плексигласом фонаря свистел ветер.

- Выходим боевым, ра-а-аз... - подал команду, и все самолеты одновременно рванулись ввысь, отдаляясь от зем­ли, от этой речушки. Высота быстро нарастала. Перекресток все еще виднелся четко и ясно. То здесь, то там в зарослях лозняка поблескивала речушка. А ребятишек уже не было видно. Дымка и зелень деревьев как бы поглотили их.

Выровняв машину, Степанов посмотрел на летчиков. Они точно успели за ним. Покосился за борт. Теперь и речушки не видать. Степанов откинулся на бронеспинку, закрыл гла­за. Кажется, сам еще недавно бегал босиком по берегу Оки...

Под крылья плыли ослепительно-белые облачка. В синей дымке проглянула деревенька, рядом - аэродром.

- Дубовка! - сказал Степанов.- Поприветствуем дру­зей из "Нормандии". Бросим им иммельман.

Завалив машины через крыло, эскадрилья спикировала. Стрелка альтиметра быстро отсчитывала: 550... 500... 480... Над самым "Т" эскадрилья, как один самолет, свечой взяла вверх.

Степанов проследил, как отдаляется взлетная полоса, и, когда стал зависать головою вниз, глянул на стрелку.

- Внимание! Левая нога и ручка влево-о,- протянул он, не спуская глаз со стрелки, и на цифре "400" прика­зал: - Р-раз!

Самолеты перевернулись кабинами вверх.

Степанов оглянулся.

- Идем домой,- сказал он.

Когда Дичковский и Пищиков предложили ему принять третью эскадрилью, которой раньше командовал Жук, Сте­панов заколебался:

- Людей я не знаю... Летаем парами, звеньями... Какой же я буду командир? Походить бы эскадрильей, потрениро­ваться, а так что!..

- А кто тебе не дает? Не ленись только. На боевое за­дание ходи, как надо, парой или звеном. Потом выбирай время, поднимай эскадрилью в воздух и тренируй, сколько хочешь,- сказал Дичковский.- Эскадрилью принять и че­рез час доложить.

Так Степанов стал командиром третьей эскадрильи. Ле­тал на разведку, тренировал людей каждый день.

Увидев впереди Шумки, подал команду садиться звенья­ми.

На стоянке адъютант эскадрильи записал данные развед­ки. Степанов сразу же пошел в штаб.

На веранде его поджидал Пищиков.

- Командир третьей, - сказал он. - Доложите, что де­лали над Дубовкой.

Степанов понял, что на снисхождение рассчитывать не­чего, и на вопрос ответил вопросом:

- Долубов позвонил?

- Долубов.

- Ничего особенного не делал. Бросил над их аэродро­мом один иммельман...

- Низко пикировали. Кого хотели удивить? Предупреж­даю... Что за Богушевском?

Степанов доложил.

- С какой высоты обстреляли мост?

- С пятисот метров. Отстрелялись и пошли с набором высоты. Охай стрелял последним. Только дал очередь, и мост взлетел.

- В сорок втором мы сопровождали штурмовиков бом­бить станцию под Ржевом. Ходим на высоте, а штурмовики бомбят и обстреливают составы и эшелоны. Огонь, дым... Штурмовики закончили работу и пошли домой. За ними по-вернули и мы. Последний наш истребитель, перед тем как оставить станцию, выпустил несколько снарядов по ней. Даже не прицеливался. Так рвануло внизу, что нас на двух тысячах подбросило. Вот! Куда он попал, так и не узнали.

Степанов снял планшет с плеча, показал на карте.

- А вот на передовой, вот здесь, во всю бьет артилле­рия.

Пищиков посмотрел на карту. Степанов понял, что ко­мандир полка знает больше, чем он, и, наверное, сказал бы ему, но его позвали к телефону.

Оставшись один, Степанов оглянулся и увидел Криво­хижа.

- Куда курс?

- В фотоотделение. Снимки Васильева, должно быть, уже проявили.

- Идем,- вскочил Степанов.- Посмотрим, что "мессе­ры" прикрывали на станции Торфяная.

К ним подошёл Аникеев.