Дороги без следов

- Здесь две наши школы одновременно летали бы с двух стартов, и обеим хватило бы места.

- Вот это - аэродром! Не удивительно, что называется авиабазой! - сказал Охай.

Степанов сдвинул шлемофон на затылок. Глянул на сто­янки бомбардировщиков. Прошлым летом в сентябре сади­лись они здесь полком. Все вокруг горело. Их эскадрилья рулила вот сюда, где он сейчас стоит, садились, можно сказать, немцам на плечи, а вон там эскадрилья капитана Сверчкова штурмовала вражеские машины, удиравшие с аэродрома на запад. И вдруг появился "мессер". Капитан Сверчков развернулся и пошел в атаку, "Мессер" выпустил "ноги", помахал крыльями и стал садиться. Сверчков со­провождал его до самого "Т". Немец сел, вылез из кабины, поднял руки. "Гитлер капут! Майн фатэр коммунист... Конц­лагерь..." Пока суд да дело, Степанов в кабину "мессера". Запустил мотор. Выключил. Потом опять запустил. Стал выпытывать у немца, на какой скорости тот взлетает. Немец показал. На пальцах. И вдруг, откуда только он взялся - По­тышин. Бросился к немцу с пистолетом... "Переводи, о чем говоришь с врагом!" - крикнул Степанову "Сам говори, сам и переводи!" - ответил Степанов...

- У нас был свой "мессер"!

- А теперь он где? - спросил Аникеев.

- Долго был у нас. На нем поднимались в воздух командир полка, Ражников, Синявский, Мохарт. Однажды командир приказал Мохарту: "Будем драться!" Сел в "мес­сер", а Мохарт в "Ла". Взлетели. Ражников с Синявским тоже взлетели, боясь, как бы какой-нибудь наш истребитель с другого аэродрома не подскочил и не "помог" Мохарту и всерьез сбить командира полка. "Мессер" был с крестами и свастикой. Ревут моторы, аж небо рвется. Атаки - кас­кадами! "Бились" на вертикалях, а потом на виражах. Это был бой! И вот "мессер" изловчился, зашел в хвост "Ла". Конец... А "Ла" влево, полубочку - и р-раз! - под трассу. "Мессер" - ж-жик! Проскочил. А "Ла" уже у него в хвос­те... - Степанов посмотрел на летчиков.- Запомните этот маневр. Даже из-под носа "мессера" таким резким маневром можно выскочить и зайти ему в хвост. Ну, сели. Зарулили. Собрались летчики полка. Пищиков, улыбаясь, поглядел на мокрого Мохарта. "Видели? Вот как надо воевать! Как Мо­харт!" Жаль, "мессера" скоро от нас забрали, показал бы вам...

Молодые летчики слушали заинтересованно. Значит, по­рядок!

Из Куликов прилетела спарка. Пригнал ее Ражников. В задней кабине привез Степанову механика. Осматривая аэро­дром, штурман сказал:

- Все тебе доставил. Только газуй!

- Двадцать пятого с командиром или с кем другим при­летайте принимать работу. Учебу закруглю.

- Хорошо. Доложу командиру.

Прилетел "По-2", высадил Лелю Винарскую. Она при­везла с собой два конуса для учебной стрельбы.

Ражников пожелал успехов и на "По-2" полетел обратно в Кулики.

Хозяева аэродрома - бомбардировщики - гостеприим­но приняли группу Степанова. Дали все необходимое для полетов и выделили на краю аэродрома просторную землян­ку для жилья. Степанову землянка понравилась.

- В таком дзоте можно разместить целую эскадрилью. Я лягу здесь, а вы дальше занимайте...

Летчики разместились на нижних нарах возле дверей. Отступив немного, заняли места механики. А куда девать оружейницу Лелю Винарскую? Решили не проситься в квар­тиранты к связисткам БАО, а принесли новый самолетный чехол. Край его прибили к верхним нарам в самом дальнем углу землянки. Со стороны прохода техник Сабуров повесил свою плащпалатку, получилась дверь, пошутил:

- Живи, Леля. Будешь выходить замуж, позовешь на свадьбу.

- Первым дружком позову, товарищ техник-лейтенант. Обещаю.

Механики оставили в землянке свои вещи и подались на двор. Леля вышла последней. Недалеко от входа в землянку вокруг Степанова стояли летчики.

- Сегодня облетаем район и, как сказал Беранже, про­щай, вино, в начале мая. Нажмем на программу.

Степанов оглянулся и встретил грустный взгляд Лели. Еще чего не хватало! Повернулся и стал смотреть на взлет­ную полосу. Впереди целый летный день. Столько хлопот!

Прислонившись к дверному косяку, Леля раздумывала, почему Степанов отвернулся. Ей хотелось, чтобы он посмо­трел на нее, и в то же время боялась этого. Если Степанов еще раз глянет ей в глаза, то начнет расспрашивать, почему она загрустила, - подумалось ей. А что скажешь? Комкала в кармане комбинезона письмо, которое получила из дома перед отлетом сюда. Писала мать, просила вернуться домой.

- У вас завидущие глаза. Увидите при посадке аэродром и начнете плюхаться, где кому вздумается. Садиться строго на полосу, которая обозначена флажками, - донесся голос Степанова.

А Леля думала про свое. Значит, заболела мать, если так написала. Вдруг затеплилось желание увидеться с нею, обнять ее, успокоить. А может, и вправду бросить службу и поехать домой?..

Оглянувшись, увидела, что летчики зашагали на старт, а за ними, не позвав ее, Лелю, двинулись и механики. Вздох­нув, заспешила и она.